И обратился ко мне судья: «Позабудь о побоях!
Ты по заслугам наказан — и надо бы даже больнее!
Если же хочешь остаться у нас, покажи-ка сначала,
Годен ли ты хоть на что и достоин ли стать гражданином»,
«Ах, — сказал я в ответ, — никогда я, сударь, к работе
Не был охоч ни к какой, да и нет у меня дарований,
Коими кормятся люди. Меня лишь в насмешку прозвали
Гансом Беспечным — и с тем взашей прогнали из дому».
Тут и воскликнул судья: «Добро пожаловать! Должен
Ты во главе стола восседать на пире общинном
И в совете занять надлежащее место немедля!
Но берегись, чтоб к тебе не вернулась прежняя немощь
И не заставила снова трудиться! Беда, если в доме
Мы у тебя обнаружим весло или заступ: навеки
Ты погибнешь для нас и лишишься и пищи и чести.
Нет, на рынке сидеть, на круглящемся брюхе сложивши
Праздные руки, и слушать певцов веселые песни
Или смотреть на танцы девиц, на мальчишечьи игры,—
Вот священный твой долг, и его выполнять ты клянешься!»
Так рассказывал он, и, внимая, слушатель каждый
Складки на лбу расправлял и мечтал про себя, чтобы в жизни
Тот же трактирщик его избил по той же причине.
Хмуришь ты брови, достойный мой друг; тебе показались
Шутки мои неуместны: вопрос, мол, задан серьезно,—
И рассудительный нужен ответ. На меня же в ту пору
Стих напал озорной, а с чего, и не знаю, ей-богу!
Впредь я буду писать осмотрительней. Ты возразил мне:
«Дела мне нет до толпы, до ее поведенья и чтенья;
Ты о другом поразмысли: ведь сводник-поэт развращает
Дочек в доме моем, со всяческим злом их знакомя».
Горю тут легче помочь, — я скажу, — чем кажется людям.
Дочери тем хороши, что, найди им дела — и с охотой
Сразу возьмутся за них. Дай ключ от погреба старшей,—
Пусть о винах печется в просторных отцовских подвалах,
Ежели винный запас винодел иль торговец пополнят.
Хватит тут дел для девицы: в порядке расставить бутылки,
Бочки пустые держать в чистоте и прочую утварь.
Часто следить ей придется, как бродит и пенится сусло,
В бочки вино подливать, чтоб легко достигали отверстья,
Бурно кипя, пузыри, чтобы зрел и светлый и сладкий
Сок благороднейших лоз, не скисая долгие годы.
Тут про усталость забудь — выливай, наливай или черпай,
Чтобы всегда на столе был живительный, крепкий напиток.
Средней в полную власть дай кухню; тут ей работы
Будет вдосталь всегда, чтоб кормить зимою и летом
Вкусно и сытно семью, не влезая в излишние траты.
Пусть-ка с начала весны позаботится, чтобы цыплята
Быстро росли во дворе и жирели болтливые утки.
Пусть из щедрых даров любого времени года
Каждый в свой срок будет подан на стол. Пусть дочь исхитрится
Блюда менять что ни день, не забыв притом заготовить
На зиму все, что лето растит. Пусть в подвале прохладном
Квасит капусту она, огурцы заливает рассолом,
Пусть Помоны дары сберегает в кладовке под крышей.
Дочку похвалишь ты сам, похвалят сестры и братья.
А неудача ее будет худшей бедою, чем если
Вдруг сбежавший должник без оплаты вексель оставит.
Будет девица всегда при деле, в тиши созревая,
Впрок для мужа копя добродетели, нужные дому.
А почитать взбредет ей на ум — к поваренной книге
Выбор ее обратится, — изда́ли их, благо, в избытке.
Младшей дочке вели ты за садом ухаживать. Вряд ли
Будет тогда он твой дом окружать романтической дебрью:
Нет, поделен аккуратно на грядки, угодье при кухне,
Вдосталь кореньев он даст и любимых юностью фруктов.
Как патриарх, вкруг себя создай ты тесное царство —
Сам свой дом засели послушной, верной прислугой.
Если еще у тебя есть дочки и по сердцу этим
Тихо сидеть с работой в руках — тем лучше! Ведь спицам
Нет покоя весь год; домовитые дамы и дома
Вяжут, и могут в гостях коротать досуги вязаньем.
Выросли также стократ и шитье, и стирка, и глажка
С той поры, как девицы в аркадских белых покровах
Стали вкус находить, и в залах взметать танцевальных
Длинными юбками пыль, и шлейфом мести переулки.
Право, будь у меня и дюжина дочек — для каждой
Я бы работу нашел. Да они довольно работы
Сами себе задают, и за год ни единая книжка
Не перешла бы в мой дом из лавки книгопродавца.
1794
Читать дальше