Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо

Про холопа примерного - Якова верного

Был господин невысокого рода, Он деревнишку на взятки купил, Жил в ней безвыездно тридцать три года, Вольничал, бражничал, горькую пил. Жадный, скупой, не дружился с дворянами, Только к сестрице езжал на чаек; Даже с родными, не только с крестьянами, Был господин Поливанов жесток; Дочь повенчав, муженька благоверного Высек - обоих прогнал нагишом,

В зубы холопа примерного,

Якова верного,

Походя дул каблуком.

Люди Холопского звания

Сущие псы иногда:

Чем тяжелей наказания,

Тем им милей господа.

Яков таким объявился из младости,

Только и было у Якова радости:

Барина холить, беречь, ублажать

Да племяша-малолетка качать.

Так они оба до старости дожили.

Стали у барина ножки хиреть,

Ездил лечиться, да ноги не ожили...

Полно кутить, баловаться и петь!

Очи-то ясные,

Щеки-то красные,

Пухлые руки как сахар белы"

Да на ногах - кандалы!

Смирно помещик лежит под халатом,

Горькую долю клянет,

Яков при барине: другом и братом

Верного Якова барин зовет.

Зиму и лето вдвоем коротали,

В карточки больше играли они,

Скуку рассеять к сестрице езжали

Верст за двенадцать в хорошие дин.

Вынесет сам его Яков, уложит,

Сам на долгушке свезет до сестры,

Сам до старушки добраться поможет,

Так они жили ладком - до поры...

Вырос племянничек Якова, Гриша,

Барину в ноги: "Жениться хочу!"

- Кто же невеста? - "Невеста - Ариша".

Барин ответствует: - В гроб вколочу!

Думал он сам, на Аришу-то глядя:

"Только бы ноги господь воротил!"

Как ни просил за племянника дядя,

Барин соперника в рекруты сбыл.

Крепко обидел холопа примерного,

Якова верного,

Барин, - холоп задурил!

Мертвую запил... Неловко без Якова,

Кто ни послужит - дурак, негодяй!

Злость-то давно накипела у всякого,

Благо есть случай: груби, вымещай!

Барин то просит, то песски ругается.

Так две недели прошли.

Вдруг его верный холоп возвращается...

Первое дело - поклон до земли.

Жаль ему, видишь ты, стало безногого:

Кто-де сумеет его соблюсти?

"Не поминай только дела жестокого;

Буду свой крест до могилы нести!"

Снова помещик лежит под халатом,

Снова у ног его Яков сидит,

Снова помещик зовет его братом.

- Что ты нахмурился, Яша? - "Мутит!"

Много грибов нанизали на нитки,

В карты сыграли, чайку напились,

Ссыпали вишни, малину в напитки

И поразвлечься к сестре собрались.

Курит помещик, лежит беззаботно,

Ясному солнышку, зелени рад.

Яков угрюм, говорит неохотно,

Вожжи у Якова дрожмя дрожат,

Крестится. "Чур меня, сила нечистая!"

Шепчет: "рассыпься!" (мутил его враг).

Едут... Направо трущоба лесистая,

Имя ей исстари: Чертов овраг;

Яков свернул и поехал оврагом,

Барин опешил: - Куда ж ты, куда?

Яков ни слова. Проехали шагом

Несколько верст; не дорога - беда!

Ямы, валежник; бегут по оврагу .

Вешние воды, деревья шумят...

Стали лошадки - и дальше ни шагу,

Сосны стеной перед ними торчат.

Яков, не глядя на барина бедного,

Начал коней отпрягать,

Верного Яшу, дрожащего, бледного,

Начал помещик тогда умолять.

Выслушал Яков посулы - и грубо,

Зло засмеялся: "Нашел душегуба!

Стану я руки убийством марать,

Нет, не тебе умирать!"

Яков на сосну высокую прянул.

Вожжи в вершине ее укрепил,

Перекрестился, на солнышко глянул.

Голову в петлю - и ноги спустил!..

Экие страсти господни! висит

Яков над барином, мерно качается.

Мечется барин, рыдает, кричит.

Эхо одно откликается!

Вытянув голову, голос напряг

Барин - напрасные крики!

В саван окутался Чертов овраг,

Ночью там росы велики,

Зги не видать! только совы снуют,

Оземь ширяясь крылами,

Слышно, как лошади листья жуют,

Тихо звеня бубенцами.

Словно чугунка подходит - горят

Чьи-то два круглые, яркие ока,

Птицы какие-то с шумом летят.

Слышно, посели они недалеко.

Ворон над Яковом каркнул один.

Чу! их слетелось до сотни!

Ухнул, грозит костылем господин.

Экие страсти господни!

Барин в овраге всю ночь пролежал,

Стонами птиц и волков отгоняя,

Утром охотник его увидал.

Барин вернулся домой, причитая:

- Грешен я, грешен! Казните меня!

Будешь ты, барин, холопа примерного,

Якова верного,

Помнить до судного дня!

-----------

"Грехи, грехи, - послышалось Со всех сторон. - Жаль Якова, Да жутко и за барина. Какую принял казнь!" - Жалей!.. - Еще прослушали Два-три рассказа страшные И горячо заспорили О том, кто всех грешней. Один сказал: кабатчики, Другой сказал: помещики, А третий - мужики. То был Игнатий Прохоров, Извозом занимавшийся, Степенный и зажиточный Мужик - не пустослов. Видал он виды всякие, Изъездил всю губернию И вдоль и поперек. Его послушать надо бы, Однако вахлаки Так обозлились, не дали Игнатыо слова вымолвить, Особенно Клим Яковлев Куражился: "Дурак же ты!.." - А ты бы прежде выслушал... "Дурак же ты..."