Роберт Рождественский: 210 шагов

Скоро полночь.
        Грохочут шаги в тишине…
Отражаясь от каменных стен и веков,
эхо памяти
медленно плещет во мне…
Двести десять шагов,
           двести десять шагов…
Через все, что мы вынесли,
             превозмогли, –
двести десять шагов
непростого пути…

Вся история
нашей живучей
Земли –
предисловие к этим
двумстам десяти!..
Двести десять шагов,
           двести десять шагов.
Мимо долгой,
бессонной
кремлевской стены.
Сквозь безмолвье
         ушедших в легенду
                  полков
и большую усталость
последней войны…

Память, память,
        за собою
            позови
в те далекие,
промчавшиеся дни.
Ты друзей моих ушедших
            оживи,
а друзьям живущим
молодость верни.
Память, память,
ты же можешь!
        Ты должна
на мгновенье
эти стрелки повернуть.
Я хочу не просто вспомнить
             имена.
Я хочу своим друзьям
           в глаза взглянуть.
Посмотреть в глаза
и глаз не отвести.
Уставать,
     шагать
         и снова уставать…

Дай мне воли
до конца тебя
       нести.
Дай мне силы
ничего
    не забывать.

Пока в пространстве
          кружится планета,
на ней,
пропахшей солнцем,
никогда
не будет дня,
       чтоб не было
              рассвета,
не будет дня,
       чтоб не было
              труда!..
Так было
в нашей жизни быстротечной:
пришел
    в победном реве
            медных труб,
взамен войны –
Великой и Отечественной –
Великий
и Отечественный
труд!..

Вся жизнь
     как будто начиналась снова
в бессонной чехарде
          ночей и дней.
И это было легче ненамного,
чем на войне.
А иногда –
     трудней…
Великий труд,
       когда забот по горло.
Огромный труд
       всему наперекор…
Работа шла
не просто для прокорма,
А в общем-то
       какой там был
               прокорм!
Кусок сырого
       глинистого хлеба.
Вода
   из безымянного ручья.
И печи обгорелые –
до неба торчащие
         над призраком жилья.
Такая память
       нас везде догонит.
Не веришь,
так пойди перепроверь:
два дома неразрушенных –
             на город!
Один мужик –
       на восемь деревень!..
Расскажешь ли,
        как, отпахав,
              отсеяв,
споткнулись мы
о новую беду
и как слезами
       поливали землю
в том –
выжженном –
сорок шестом
       году!

Как мышцы затвердевшие
             немели
и отдыха
не виделось вдали…
Мы выдержали.
Сдюжили.
Сумели.
В который раз
       себя
          превозмогли…
Свою страну,
       свою судьбу врачуя,
мы
не копили силы про запас.
И не спасло нас
        никакое чудо.
А что спасло?
Да только он и спас –
Великий и Отечественный.
Только!
Помноженный на тысячи.
Один…

Пусть медленно,
пусть невозможно долго,
но праздник наш
        поднялся из руин!
Поднялся праздник
и расправил
      плечи.
Разросся,
подпирая облака…

Что ж,
завтра будет проще?
Будет легче?
Наоборот:
сложней
     наверняка!..
Уже сейчас –
совсем не для забавы –
заводим мы
      незряшный разговор:
Какая магистраль
        нас ждет
            за БАМом?
Где он лежит –
грядущий Самотлор?..

…Распахнуты сердца.
Открыты лица.
Тайга стоит
      уже в заре по грудь.
Стартует утро.
Царствует и длится
Великий труд.
       Отечественный труд!
На стройках,
       на полях
            и на дорогах,
в столичном гуле,
в деревнях глухих,
на самых мудрых
        синхрофазотронах
и в самых немудреных
           мастерских!
Не надо
снисходительной гримасы
по поводу
«не той величины».
Ведь есть не только
          БАМы и КамАЗы
есть неизбывный
общий труд
страны!

Где без обид
      несут свои заботы,
вершат
    свои нелегкие дела
обычные совхозы
и заводы,
которым нет ни славы,
           ни числа.
Не слишком-то надеясь на везенье,
живет страна,
мечтая и терпя.
Слесарит,
     инженерит,
           пашет землю.
И верит в жизнь.
И создает
     себя!