Наталья Лайдинен: Яблоко

Солнечный ветер из космоса дует
И оживляет меха,
Как откровенья — твои поцелуи,
Сила Вулкана — в стихах!

Я для тебя — вечерней Венерой,
Чуткой к движению струн.
Страсть испытает сомненьем и верой
Твой покровитель — Сатурн.

Молний менады танцуют над нами,
Рухнул последний обет.
Встретились и притянулись телами
Дети далеких планет.

В сердце сияние и состраданье,
Золотом плавится горн!
Я открываю тебе мирозданье,
Ты раздуваешь огонь…

Настроение — накануне.
Королевский жезл — на кону.
Рвутся кони. Молчат колдуньи.
Из окружности — шаг к окну

И к огню! Искривились лики,
Жгут иголки на языках.
Я слежу, как играют блики
Рыбками в зеркалах-глазах.

То ли корни рук, то ли кроны,
Все одно — в небесах сплелись.
Я на кудри тебе короной,
Ты за мной — окрыленно! — вниз.

Кадры лунных снов. И в рассудок
Открывается дверь извне.
Мы стоим на разломе судеб:
Изменить нельзя. Лишь звенеть

Чакрами на высокой ноте!
И, обнявшись в мгле голубой,
Проглотить забвенья наркотик,
Принимая звездный прибой.

Сок граната в ладони брызжет,
С тела падает страхов панцирь.
Ты, играя, подходишь ближе,
Исступленно целуешь пальцы.

Холодею и обмираю —
Вены слишком тонки на шее!
В долгом танце стремимся к краю.
Ни о чем уже не жалею,

Волосы разметав по коже
Невозможно-глубоких кресел.
Мы с тобою чуть-чуть похожи:
Путь безбожный влекущ и весел!

О таком не мечтают жены,
Отдаваясь в объятья мужа:
Обладание обнаженной
Красотой голубых жемчужин!

День и ночь — глубина паденья,
Расцвели на запястьях раны
Вдохновенного преступленья,
Погружения в суть нирваны.

Ты со мною навеки связан
Темной тайной огня в постели.
Гиацинты в богемской вазе,
Наблюдая страсть, помертвели.

Пусть другую любовь пророчат,
Даже думать о ней — напрасно,
Эта давняя связь порочна,
Нестерпима, трудна, опасна.

Прометея-посланца печень
С кровью выклевана орлами!
…Откровение новой встречи —
Слишком скорой! — крылом над нами.

Мы с тобою летим, как чужие галактики в космосе,
Затмеваем друг друга порою спиральными дисками.
От свиданий на теле останутся темные росписи,
Точно ты рисовал по мне горькою хною индийскою.

Я тебя не забуду. Сверкая ночными дозорами,
Буду вглубь погружаться и видеть с годами, что явственней
Ты в судьбе у меня расцветаешь живыми узорами,
И они все сложней — кровоточат, становятся язвами.

Уж лучше был бы ты растаманом,
Веселым, пьяным, слыл хулиганом.
Мы любовались бы океаном

В окне одной из случайных хижин,
Где волны берег закатный лижут
И тропы лунные стопам ближе.

Ночами тренькали на гитаре,
Не замечали, что время — старит,
Из всех одежд выбирали сари,

Носили феньки, плели косички,
Взмывали в небо маршрутом птичьим,
Осознавали себя частично;

Ловили в море рассветном рыбу,
Хвалили Джа и растили нимбы,
Не горевали, что мы — не в Лимбе,

Вливаясь в круговорот природы.
Но ты привык: каждый вздох — в доходы,
И в сердце нет одного — свободы!

Прямо к солнцу — желтая квадрига
Полетит… Дельфийская мечта!
Я твоя неизданная книга:
Открывай меня, листай, читай!

На ветру рассыпались страницы.
Колесничий — с легкою рукой!
Удивись! Попробуй устремиться
За моей сверкающей строкой!

От слиянья с космосом пьянея,
Растворись — и ты меня постиг!
Искрами по сердцу и по небу
Откровенья самых главных книг.

Восторгаясь, поднимайся выше,
Возвращаться к прозе не спеши!
Ведь моя душа в пространстве пишет
Посвященье для твоей души…

Рвутся нервы из-под кожи,
Небом обнажают грудь.
Ты кинжалом в сердце вложен:
Ни забыться, ни вздохнуть!