Уистан Оден - Стихи и эссе

удовлетворяет свой аппетит после команды стрелять и бомбить.
Мадрид это сердце. Наши мгновения нежности
пахнут санитарной машиной и мешком с песком;
наши часы дружбы в народной армии.

Завтра возможно будущее.
Исследование синдрома усталости и уборка мусора;
Постепенное исследование радиационного фона.
Завтра расширение сознания при помощи диеты и дыхания.

Завтра возрождение романтичной любви,
фотографирование ворон;
любая забава под своевольной тенью Свободы;
завтра театрализованное представление и концерт музыканта,

красивый рев хора под куполом;
завтра обмен мнением на размножении терьеров,
нетерпеливый выбор председателей
внезапным лесом рук. Но сегодня борьба.

Завтра для молодых поэтов, взрывающихся словно бомбы,
прогулки близ озера, недели превосходного общения;
завтра гонки на велосипеде
через предместья летними вечерами. Но сегодня борьба.

Сегодня преднамеренно увеличены шансы смерти,
сознательное принятие вины за необходимое убийство;
сегодня трата усилий
на тонкую эфемерная книжицу и скучную встречу.

Сегодня примитивные развлечения: разделенная сигарета,
карты в освещённом свечой сарае, и окопный концерт
мужских шуток; сегодня неумелое
и недостаточное объятие накануне испытания боли.

Звезды погасли. Животные закрыли глаза.
Оставим в покое прошедший день, время не оправдывает надежд,
и История побежденному может сказать Увы,
но не сможет не простить.

Дамы и господа сидящие здесь —
любители выпить, покурить, поесть.
Не глядя на то, что давление скачет.
Кто сидит рядом? Смерть, не иначе.

Как блондин длинноногий с небесным взглядом,
в метро и на пляже Смерть всегда рядом.
Одиноки или женаты, молоды или стары,
вы будете танцевать под звуки ее гитары.

Смерть, словно доктор высшего класса.
В приемной торчит день и ночь биомасса.
«Вы еще дышите? Это пройдет!» —
толкает она пациента в гроб.

Смерть, как риэлтер мест за оградой
дёшево. Дорого ей и не надо.
Сделка легка и стара, словно мир,
достаточно подпись чиркнуть, где пунктир.

Смерть гениальный и мудрый учитель,
Для тупых и горбатых друг и спаситель,
с урока сбежать под названьем «Могила»
никому даже в голову не приходило.

В покер играете, в рулетку ли в казино,
мокнете под дождем или пьете вино,
Смерть наблюдает за вами, смотрит на вас,
готова нагрянуть завтра или прямо сейчас.

Часы не смогут вам указать
ради чего молиться опять,
Потому что время остановилось,
То есть безвременье до тех пор
Пока мы ведем этот разговор,
предчувствуя нечто другое, чем было.

Не найти ответа на вопросы всуе
Во взгляде памятника-статуи.
Только живущий ответит, чей лоб
лавр увенчает, словно озноб.
Мертвый подскажет лишь ход.

Что происходит с людьми опосля их кончины?
Смерть не постигнешь смертью женщины или мужчины.

Ад ни там, ни здесь.
В ад ни упасть, ни залезть.
Нельзя замарать, как честь.

Трудно представить грядущих потомков
или столетья разбитые звонко;
легче жить просто, подобно ребенку.

Препятствуя нашим инстинктам, желаниям,
приобретая все новые знания,
наша гордыня множит страдания.

Заполнив словами тома, словари,
в которых слов истины не найти —
обезьяны более и не могли.

Все же гордыня не в силах одна
надежду на чудо выпить до дна —
там преисподняя, где сатана.

Тот, кто сегодня притворно слеп,
несерьезно зол, понарошку свиреп,
Будет как соль потерявший хлеб.

Если б мы были несчастны, больны,
как жертвы теракта, болезни, войны,
было бы проще, пуская слезу,
выплюнуть душу, как сломанный зуб.

Захватчик в форме дровосека
Творит дрова из человека,
Но есть что невозможно сжечь —
Страны порабощенной речь
о том, что Родины святыни
среди отчаянья пустыни
преследует захватчик злой,
блюя бессмыслицей пустой.