Александр Ольшанский: Звезда в полыни (сборник стихов)

Лицо - аскеза во плоти и дробь дождя по кровле

В напоминание о том, что жизнь всегда права.

"За жизнь!"

Допей презренную, не будучи обласкан

Оконным отражением усталого лица.

Ты плюнул во Вселенную?

Попал себе на лацкан:

Чудесное знамение

Счастливого

Конца.

x x x

Многое в малом.

След у порога.

Вечное в белом.

Звездная тога.

Маленький пальчик

ловит снежинку,

снежинский

мальчик помнит

картинку:

добрые лица

к яслям склонились,

в нимбе младенца -

взоры светились.

Только боялись

горькой разлуки -

нежной Марии -

мамины руки.

x x x

Пианист взлетал над инструментом,-

Время защемило пальцы крышкой...

Муза не спешит к аплодисментам,

соло завершается -- одышкой:

был огонь, была вода.

А -- трубы?!

Тишиной заслушались фаготы...

В тростниковом золоте Гекубы -

дирижер откладывает ноты.

НОВОГОДНЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Этой ночью креп венчальный

у твоей щеки...

Хлопья снега беспечальны,

помыслы легки.

Расплылись и подобрели

резкие черты:

городские акварели

гладит край фаты...

Спи невеста, спи надежда,

спи моя судьба!

Греют белые одежды

беглого раба.

Не гневuсь недолгим бегством

с пира твоего.

Я ушел на встречу с детством.

Только и всего.

ПЕСНЯ БЕЛОЙ ШВЕИ

Снега сметали все края

Земли моих тревог,

как только Белая швея -

напела свой урок:

"Сия материя тонкa,

тачать -- не ремесло!

В оплату каждого стежка

уйдет твое тепло.-

Тачай-строчи, моя душа,

ты этим и жива,

покуда греешь -- не спеша -

родимые слова,

покуда вьет живую нить

седой напевный лен -

не оборвать, не изменить

тугую связь времен.

В разбеге строк блеснет рука,

коль с сердцем повезло!-

Сия материя тонка,

тачать -- не ремесло...

А тяжких дней веретено

припомнят -- налегке,

когда двум датам суждено

сойтись в одной строке..."

Мне пела Белая швея...

Для вас слова сберег,

но с каждым путником своя

мелодия дорог.

x x x

Снился танковый полк в Кандалакше,

морось с Белого моря,

туман...

И письмо прожигало

все также (!) -

"Беломором" пропахший карман.

И все так же багульник тревожил

в карауле застывшую ночь -

терпким холодом,

словно итожил

сто разлук, что дано превозмочь.

В СОЧЕЛЬНИК

Щиплет щеки, щиплет yшки,

щиплет красные носы.

У Катюши и Марфушки

вид невиданной красы.

Пар клубится, смех искрится,-

сами кубарем летят.

На коляды им сестрица

нагадала двух ребят!..

Финн со шведом сани катят:

даль звенит, белым бела.

У Марфуши, и у Кати

хмурь от сердца отлегла.

Кличат предков.-- "С Новым Годом!"

Кличат Родине: "адье-е-е!"

.............................................

Стынет след за снегоходом,

Чудо-фирмы, "Бомбардье".

СВЕТЛЯЧОК

Сонно

возится в сарае

лунноокая овца...

Трепет сада. Запах рая -

у тропинки,

у крыльца.

Звездно.

В тереме высоком:

в ночь распахнуто окно

(грозный батька у порога),

ива -- с нами

заодно...

Держит

свечку над кроватью -

беглый искорка-жучок.

-- Ренегат небесных братьев,

полюбуйся, но -

молчoк!..

ВИЗИТ

В чашке сумеречный чай

безнадежно остывает.

Наших губ внезапный рай

он, чай, мало одобряет.

Жалобно диван сопит,

кашляя пружинами:

изувечен, инвалид,

вескими причинами.

Чуть помят пижон-торшер.

Ваза, видимо, разбита...

Пострадал весь интерьер -

жертва позднего визита.

В МЕТРО

Легко ли дышится, подземный пассажир?

Зачем в Аид спешат твои вагоны?!

Знать, неспроста велят центурионы,

Куда ни кинешь взгляд, -

разлить рекламный жир.

Там наверху -- другому светит солнце,

в авто катается гуляка и транжир...

Мелькнет реклама на слепом оконце:

"Купи надгробие, подземный пассажир!"

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР У ПРУТКОВА

Да!

Благое дело, коль душа, в размахе,

пытается рубаху растерзать:

любовь, измену, голову на плахе,

вселенскую (чуть выспреннюю) стать -

впихнув на лист искомканной бумаги.

Но!

Всем дела нет ни до моей рубахи,

ни до того, что ел и где мне спать!

...Козьма юлит (учитесь, вертопрахи!):

"Мой друг, тебе не муторно читать?"

*

"Наше Все" -- похож на обезьяну.

*

НА ПРЕМЬЕРЕ

Летняя премьера. Бутафорский снег

отпускает тополь -- в броуновский бег.

Взглядами "а джорно", репликами рук,

мы вдвоем встречаем непримятый луг.

Краткое либретто прошуршал репей,