Лев Мей - Стихотворения

На рубеже 1850–1860-х годов в творчестве Мея намечается еще одна линия, говорящая об усвоении поэтом художественных принципов реализма. В его стихотворениях возникают картины живой современной действительности, приближающие произведения этого рода к жанру «физиологического очерка» («Дым», «Тройка», «На бегу»). Возможно, Мей был на пороге нового этапа своего поэтического развития.

«Псковитянка» занимает особо важное место в творчестве Мея и очень значительное — в истории русской исторической драматургии.

Хотя Мей остается в этой драме в пределах историко-бытового жанра, здесь нашли отражение такие коренные социальные вопросы эпохи 1860-х годов, как самодержавие и народоправство, власть и народ, власть и отдельная человеческая личность с ее правом на счастье и даже протест.

Мей был один из первых серьезных художников эпохи 1860-х годов, попытавшийся поставить в драматической форме эти вопросы: завершение «Псковитянки» относится к 1859 году, тогда как драматические хроники А. Н. Островского и трилогия А. К. Толстого были созданы уже в 1860-х годах. Оба писателя так или иначе учитывали опыт Мея, хотя, конечно, подлинным пролагателем путей для исторической драматургии (в том числе и Мея) был Пушкин.

Поэту не удалось последовательно и верно решить выдвинутые жизнью вопросы. Однако мощный общественный подъем 1860-х годов, а также меевский гуманизм помогли ему выразительно и сочувственно показать свободолюбивый дух народа (для него вече — народ), наделить образ Грозного не только чертами мудрого государственного деятеля, но и человека, готового кроваво отстаивать принцип самовластья, человека, равно опасного и для «виновных» и для «правых», В памяти читателя и зрителя остаются прежде всего не народолюбивые декларации Грозного, а страшный рассказ о кровавой расправе его в Новгороде:

Глубоко впечатление от четвертого действия драмы, когда в напряжении и страхе ждут вступления царя в Псков его ни в чем не повинные граждане.

Не в пользу Грозного говорит и финал пьесы: жестокость царя приводит к гибели его собственную дочь Ольгу и ее жениха Тучу. Смерть Ольги выглядит явным возмездием Грозному.

Двойственность заложена и в построении драмы. В ней как бы два конфликта: первый — между народом и самодержавной властью; второй, частный, — между отдельными лицами и деспотом, разрушающим их счастье. Причем исторический конфликт автор пытается решить при помощи частного.

Двуконфликтность «Псковитянки» была в известной мере следствием того, что частный конфликт предшествовал в замысле историческому. Драма была частично написана в 1849 году, когда Мея глубоко интересовала проблема национального характера. Отсюда, кстати, необязательные бытовые сцены, идущие от раннего замысла пьесы.

Из немногочисленных отзывов, появившихся после опубликования «Псковитянки», наиболее интересный принадлежал Ап. Григорьеву, который сразу указал на противоречивость драмы и увидел средоточие всей пьесы в третьем и четвертом ее актах (вече и въезд Грозного во Псков).

Сравнивая Мея и Островского, Григорьев отмечает также, что у Островского быт — это «самая жизнь, самая правда», он нужен писателю, так как из него вырастают драматические конфликты. Быт же в «Псковитянке» не участвует в коллизии и поэтому приобретает чисто этнографическое значение.

Характерно, что Григорьев решительно выступил в своей рецензии против С. М. Соловьева, следование которому исказило, по его мнению, образ Грозного в драме. Хотя дело было, конечно, не в Соловьеве, а в самом Мее, в том, почему он продолжает сохранять верность его идеям и через десять лет, совсем в иную уже эпоху.

В обстановке складывающейся революционной ситуации охранительные тенденции воззрений Соловьева стали особенно заметными, и это обусловило в эту пору резко отрицательное отношение к нему демократического лагеря. Для Мея же именно концепция Соловьева, который не замечал классового характера государства, оказалась прибежищем во время надвигающейся бури.

И все-таки чувством Мей в «Псковитянке» был не до конца с Соловьевым.