Уильям Шекспир - Поэмы и стихотворения

Двойная смерть — тонуть пред берегами,
Пред пищей — муки голода страшней,
И рана перед пластырем больней;
Скорбь тяжелей перед ее вратами.
Тем горе тише, чем оно вольней.
Останови — и будет наводненье;
Оно преград не терпит и стесненья.

"О, схороните, пташечки, под пухом
В своих зобах сребристый звон рулад!
Пускай они меня не веселят,
Я не могу внимать им чутким ухом.
Не до гостей веселых, если ад
В душе хозяйки. Тяжкие печали
С отчаяньем судьбу свою сковали.

О Филомела! Песнь о похищеньи
Поешь и ты. Приди, в моих кудрях
Найдешь приют, как в ласковых лесах,
И я, с землей, рыдающей от пенья,
За каждый звук пролью слезу впотьмах.
Ты вспоминаешь с нежностью Терея;
Я вспомяну с проклятием злодея.

Покуда ты, чтоб боль не утихала,
Касаться будешь к колющим шипам,
Я острие смертельного кинжала
Направлю в грудь; и, дрогнет ли он сам,
Иль на него паду я, — голосам
Двух наших душ в один аккорд согласный
Дано излить порыв сердец несчастный.

О птичка! Днем тебе как будто стыдно
При людях петь. Умчимся вдаль с тобой,
В пустыню, где дорог и троп не видно,
Где ни жары, ни холод ледяной
Не тронут нас. И пусть напев ночной
Звучит зверям. Зверями люди стали.
Пусть хоть зверей смягчит напев печали".

Подобно с перепугу бедной лани,
Не знающей, где ей себя спасти,
Иль страннику, сошедшему с пути,
Ее душа в безвыходном тумане.
Что лучше: жить иль в тесный гроб сойти?
Жизнь для нее — позор и поношенье,
А в смерти есть как будто искупленье.

"Убить себя? Но разве оскверненье,
Коснувшись тела, душу обойдет?
Не трудно жить, утратив пол-именья,
Ужаснее, когда совсем банкрот.
Какая мать, коль смерть у ней возьмет
Одно дитя, сама убьет другого,
Чтобы не знать волненья никакого?!

Что, наконец, дороже — дух иль тело,
Когда они божественно чисты?
О чем бы я скорее пожалела,
Будь эти блага грубо отняты
У Коллатина и небес? Листы
Березы чахнут, сохнет сок порою,
Коль содрана кора: так и с душою.

Ее покой нарушен, дом враждебно
Разбит, разграблен, храм ее врагом
Опустошен, поруган непотребно.
Ужель сочтется тягостным грехом,
Когда сама я сделаю пролом
В твердыне опозоренной и смело
Смятенный дух освобожу из тела?!

Но не хочу я умереть, доколе
Не знает Коллатин причины зла.
Пусть мстит тому, по чьей презренной воле
Должна расстаться с жизнью я была.
Тарквинию, пока не умерла,
Я завещаю кровь, его отраву, —
Она ему принадлежит по праву.

Ножу, который ранит это тело,
Я завещаю сгубленную честь,
Тому, кто жизнь позора гордо, смело
В могильный мрак решается унесть,
Сгубить одно, — другое приобресть.
Презрение убью я величаво
И из позора возродится слава!

Что откажу тебе я в завещаньи,
Мой властелин? Да будет смерть моя
Тебе и слава, и предначертанье:
Как я себе сама была судья,
Ты будь над ним и поступи, как я.
Твой друг, себя, как враг, я убиваю,
И мщу ему, и честь свою спасаю.

Сырой земле я завещаю тело —
В последней воле, душу небесам,
Тебе, супруг, решимость я отдам,
А честь — ножу, что сердце ранит смело,
Позор тому, кто опозорил сам,
И тем восстановленье доброй чести,
Кто верен мне и предан был без лести.

Ты, Коллатин, исполни завещанье.
Когда его получишь, я умру,
И смертью я клеймо стыда сотру:
Такой конец искупит поруганье.
Мужайся, сердце; я тебя беру
Слугой руки, когда умрете вместе,
Обоих смерть победой будет чести".

Задумав этот заговор жестокий,
Смахнув слезу жемчужную с очей,
Она зовет прислужницу, и к ней
Та поспешает с верностью глубокой:
Хоть мысль быстра — крылатый долг быстрей.
Ей кажутся Лукреции ланиты,
Как белым снегом, бледностью покрыты.

Прислужница с почтительным поклоном
Приветствует Лукрецию; она
Страданьем госпожи поражена,
Но расспросить о горе затаенном
Не смеет. Почему затемнена
Лазурь очей солеными слезами,
И свет двух солнц померк под облаками?

Подобно двум чистейшим водоемам
Слоновой кости, женщины стоят;
В душе одной — страданий целый ад,
Другая плачет в горе незнакомом.
О, нежный пол! Готов он, даже рад
Лить слезы там, где скорбь чужая дышит;
Ее вдали он чутким сердцем слышит.

Оно у женщин — воск, а у мужчины —
Холодный мрамор, и на воске он,
Как хочется ему, запечатлен.
В нем бедствий их и радостей причины,
Весь слабый пол сильнейшим угнетен.
Виновен воск… Виновен только тем он,
Что силою на нем оттиснут демон.