Геннадий Алексеев - Стихотворения

Но не судите его,
не судите строго,
Поймите человека —
ему нелегко.

Поглядите,
вон там,
по обочине шоссе,
человек идет —
машины его обгоняют —
это он.

И там, у мыса Желания,
видите —
на снегу фигура темнеет —
это тоже он.

И по Литейному мосту,
наклонясь
против ветра —
плащ развевается, —
тоже он идет.

Ему бы дома сидеть
в тепле и уюте
ему бы чай пить
с брусничным вареньем,
а он шатается где-то
целыми днями,
а он бродит по свету
до глубокой ночи.

Вон там,
на вершине Фудзиямы
видите —
кто-то сидит.
Это же он!

Поглядим на облака
в разное время суток.

Вот утро.
На востоке появилось
зловещей формы
кучевое облако,
у горизонта
в отдаленье появилось
угрюмое загадочное облако.
Вот полдень.
Видите — в зените проплывает
надменное заносчивое облако,
не торопясь,
в зените проплывает
самовлюбленное зазнавшееся
облако
Вот вечер
По небу куда-то быстро движется
одно единственное
маленькое облако,
куда-то к югу
очень быстро двежется
бесстрашное решительное
облако.
Вот поздний вечер.
Поглядите — над закатом
висит счастливое
сияющее облако.

Как видите,
в разное время дня
облака ведут себя по-разному,
и с этим приходится считаться.

Вот снова утро.
На востоке показалось
бесформенное
заспанное облако.
Поздоровайтесь с ним!

Движения души
порой необъяснимы:
она бросается куда-то в сторону,
она делает зигзаги,
она выписывает петли
и долго кружится на одном месте.

Можно подумать,
что душа пьяна,
но она не выносит спиртного.
Можно предположить,
что душа что-то ищет,
но она ничего не потеряла.
Можно допустить,
что душа слегка помешалась,
но это маловероятно.

Порою кажется,
что душа просто играет,
итрает в игру,
которую сама придумала,
играет,
как играют дети.

Быть может,
она еще ребенок,
наша душа?

Какие только мысли не приходят мне на ум!

Порою мелкие и круглые, как галька
на крымских пляжах.
Временами плоские,
как камбалы с глазами на макушке.
А то вдруг длинные и гибкие, как стебли
кувшинок.
Иногда нелепые,
нескладные, причудливые монстры.
Но изредка глубокие и ясные,
как небо в солнечный осенний полдень.

А любобытно было бы мне узнать,
какие мысли не приходят мне на ум,
блуждают в стороне?

Как встарь,
как в древности,
как сто веков назад,
восходит Веспер на вечернем небосклоне.
Он так красив, но мне не до него —
ищу иголку я
в огромном стоге сена.

Полстога я уже разворошил,
иголку же пока не обнаружил,
Осталось мне
разворошить
полстога.

А Веспер,
этот Веспер окаянный,
восходит каждый вечер над закатом
и шевелит лучами, как назло…

Очень просто
получить контур Венеры Таврической —
ставим статую к стене
и обволим ее тень карандашом.
Труднее
получить контур лошади —
она не стоит на месте
и тень ее движется.
Очень трудно
получить контур счастья —
оно расплывчато
и не имеет четких границ.
Но удивительно —
пятилетний ребенок взял прутик
и изобразил на песке
четкий профиль будущего —
все так и ахнули!

В косом дожде
есть некоторая порочность.
Прямой же дождь
безгрешен, как дитя.

Тупица-дождь
нашептывал мне какие-то глупости.
Закрыл окно —
он забарабанил пальцами по стеклу.
Погрозил ему кулаком —
он угомонился и затих.
Или притворился, что затих,
чтобы я снова открыл окно.

Все преимущества дождя
в его звериной хитрости.
Вся философия дождя
заключена в его походке.

— Ты всего лишь точка —
сказали ему, —
Ты даже не буква
— Прекрасно! —
сказал он
Но мне нравится гордое одиночество.
Поставьте меня отдельно
Я не люблю многоточий.

И вот его одного
Ставят в конце фразы,
Совершенно бессмысленной
Дурацкой фразы.

Стоит,
закусив губу.