Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

В его произведениях, и прозаических, и поэтических отчетливо возникают две связанные с колониями темы: первооткрывательство и современные ему колониальные войны. Он ощущает себя гражданином империи, и в его жизненных установках несомненно присутствует желание сохранить империю, доставшуюся британцам от отцов и дедов.

Но сначала о первооткрывателях. О них Киплинг написал немало стихов. Он рассказывал о подвигах искателей приключений, бродяг, скитальцев, неутолимо жаждущих свободы и новизны:

Кто эти люди? Первооткрыватели? Или авантюристы? Они неутомимы и неутолимы. Их много. Они — «легион, неизвестный в штабах», и большей частью открытия они свершают на собственный страх и риск, не ожидая благословения свыше:

Это ведь не только те, кто

Это и те, кто «дарил» Империи новооткрытые земли, создавая ее по частям. И страсть к приключениям незаметно переходит у Киплинга в призыв к потомкам продолжать отцовское дело, неутомимо создавая по кускам «Империю, над которой никогда не заходит солнце».

Кроме «Потерянного легиона» к такого рода империалистическим стихам относятся и «Песня мертвых», и «За уроженцев колоний», и один из главных киплинговских шедевров — «Песня Банджо». Во всех этих стихах звучат (на заднем плане, но вполне внятно) эпические библейские интонации. К стихам этого рода можно отнести и «Женщину Моря», где тема первооткрывательства слита с мифотворческой тенденцией, весьма заметной в поэзии (а особенно в прозе) Киплинга.

В защите и сбережении Империи Киплинг видит не только верность заветам отцов, но и долг человека и гражданина. В киплинговском мироощущении забота о дальних странах, входящих в Империю, — почетная необходимость. Жителей этих стран нельзя презирать, наоборот, необходимо, как делал это «отъявленный колонизатор Сесиль Родс», вкладывать свой труд и силы в прогресс этих народов. Об этом стихотворение «Бремя белого человека». Альтернативой такому подходу к колониям является «экономическая доктрина» фонвизинской г-жи Простаковой: «научи, братец, как оброк-то взымать, а то мы как семь шкур содрали, так больше ничего-то и взять не можем».

В результате этого подхода лондонские снобы оказываются (парадоксально, но факт!) куда более враждебны Киплингу, чем настоящий военный противник, ну хотя бы дикий суданец Фуззи-Вуззи, которого Киплинг как достойного врага уважает с долей неприкрытого восхищения:

Со всей обычной для себя яростью поэт выступает против снобизма «верхов», напоминая о долге каждого британца перед Империей. Еще в самых ранних произведениях он сатирически описывает столичных чистоплюев и хвастунов, таких как «Пэджет — член парламента», ничего не смыслящих в жизни колоний, но сующихся всюду со своим мнением:

Киплинг с открытым пафосом, смягченным разве что усмешкой, требует уважения к тем, кто строит и охраняет Империю: