Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

Выпили мы половину (Капитан-то пил шампань),
А араб палит нещадно, видно, рад!
Раненых мы в щели прячем, что уж, в обчем, дело дрянь —
Разве целой пушкой, что ли заменить снаряд?
Запряглись и поскакали — что тут делать — сквозь жару,
(Пушкари, послушайте рассказ!)
С громом батарея, мчится вскачь, ну что твой кенгуру,
Нечего тут ждать, беги сейчас!

Мы вертелись и юлили — в этих скачках мастера,
А арабы мажут кто куда.
И позицию нашел нам Капитан — ну ни бугра!
Но накрыли их — пожалте, господа!
Пощадили тех, кто выжил, кое-кто нам сдался в плен,
(Пушкари, послушайте рассказ!)
Капитан, как Брут какой-то, весь аж в пене до колен —
Помогли, — а то б был в пене и сейчас!

Мы боялись трибунала, да… Уж все начистоту…
Но когда дошли до главных сил,
Каждый рядовой в порядке, каждый выстрел на счету,
Ну а пробку Капитан в руке укрыл.

Капитан наш куртку справил, первоклассное сукно!
(Пушкари, послушайте рассказ!)
Ведь обмыть-то было надо — тут уж самое оно,
Мы ж не любим ждать, давай сейчас!

Чертовски синий и красивый
Лежит Индийский океан;
Он под винтом кипит бурливо,
А дальше — гладкий, как лиман.
Закат — как зарево пожара,
И против гаснущих лучей
На мачте силуэт ласкара [104] Ласкар (греч. слово, вошедшее в солдатский англ. жаргон) — наемный солдат или матрос. ,
И слышится: «Хем декти дей!» [105] «Хем декти дей» (хинди) — «Я смотрю вперед», обычный возглас матроса на смотровой площадке передней мачты («марсового»).

Мир так хорош и так широк:
Гляжу — и все не наглядеться!
Он, может статься, и жесток —
Но от него куда мне деться?

Бренчит рояль внизу в каюте,
На шканцах юнги дуют в скат [106] Шканцы — центральная часть верхней палубы на военных судах. Скат — распространенная карточная игра. ,
И офицерики на юте
До ночи с бабами галдят.
Я жизнь свою припоминаю
И, хоть на шумном корабле —
Но про себя воображаю,
Что я один на всей земле.

Немало я бродил по свету:
В походах был и на войне…
Порой я думаю: все это
Не померещилось ли мне?
И повидал чудес, ей-богу,
И попадал я в переплет.
Теперь конец… А может, много
Еще меня напастей ждет?

Любил я книжки да журналы,
А вот уставов не читал,
За то от моего капрала
Нарядов прорву получал.
Хоть и бывал в дурацком виде,
Но на капрала злобы нет;
А на губе в портянках сидя,
Я думал, как устроен свет.

Вон под закатными лучами
Вдали горбатый Аден [107] Аден — скала и город у южного входа в Суэцкий канал. встал,
Как печь в казарме, где годами
Никто огня не разжигал.
Мне эти берега знакомы,
Я тут проплыл шесть лет назад
И вновь плыву — теперь уж к дому,
В запас уволенный солдат.

«Я буду ждать», — сказала Лалли,
К груди меня прижала мать…
Они мне писем не писали:
Чай, обе померли — как знать?
Что ж, я видал, как люди мерли —
В казарме, в лагере, в бою…
О черт, першит чего-то в горле!
Чем думать, лучше уж спою:

Мир так хорош и так широк:
Гляжу — и все не наглядеться!
Он, может статься, и жесток —
Но от него куда мне деться?

Когда на последней картине земной
выцветет кисти след,
Засохнут все тюбики и помрёт
последний искусствовед,
Мы отдохнем десяток веков, и вот в назначенный час,
Предвечный Мастер всех Мастеров
за работу усадит нас.

Тогда будет каждый, кто мастером был,
на стуле сидеть золотом
И по холстине в десяток миль
писать кометным хвостом.
И не чьи-то писать портреты —
Магдалину, Павла, Петра,
И не знать, что значит усталость,
век за веком, с утра до утра.