Евгений Лукин - Бал был бел

Отстроим последний храм,
спалим последнюю ГЭС —
и сгинет советский срам
из-под родных небес.

Как вы там сладкоголосо
ни трактуйте белый свет,
вера — это не ответ,
а отсутствие вопроса.

Ну куда ни сунешься — везде
ротозеи, жаждущие чуда,
и любому — что Христос, что Будда,
лишь бы прогулялся по воде!

Питая туземцев дебелых,
снабжая часами, трусами,
устали от бремени белых —
и стали туземцами сами.

Свойство праведного гнева
таково,
что убьёшь, а скажут: «Эва!
Не того!»

Устремившись к западным вершинам
и достигши западных вершин,
смерим нашу Родину аршином —
и как раз получится аршин.

Занимаясь тем
сам не знаю чем
я живу затем
чтоб понять зачем.

Коридоры амбулаторий.
Скоро, видимо, убывать.
Объявил бы Ты мораторий,
прекратил бы нас убивать.

Жируй, Европа толстокожая,
а мы — на внутренних весах —
уже достойны Царства Божия
в отдельно взятых небесах.

В головёнку ржаву
не приходит, видно,
что за сверхдержаву
будет сверхобидно.

Пропаганда, пропаганда…
Сплю — и вижу старину,
где единственная банда
контролирует страну.

Дураки и дороги, что мы выбираем,
даже если они беда,
всё равно неразрывны с отеческим краем,
как берёзка и лебеда.

Прилетит метеорит,
о планету грянется.
Всё, естественно, сгорит,
а Чубайс останется.

Мадам, не прячьте чувств!
По мнению Христа,
не оскверняет уст
входящее в уста.

На суету сует,
прошу вас ради бога,
не проливайте свет —
его и так не много.

Таинственный родительный падеж,
приют внезапных множественных чисел!
Вот, скажем, зло. Ему, подозреваю,
так одиноко в прочих падежах…

Опять скулит! А не его ли
освободили от неволи?
Уймись, дурашка: ми́нут годы —
освободят и от свободы.

Разъяв страну, вы были говорливы:
ну слава богу, скинули обузу!
Примите же с восторгом эти взрывы —
поминки по Советскому Союзу.

Да огнём они гори,
эти добрые цари!
Обожаемый злодей,
приходи и володей!

Флакончик с приворотцем у Таиски,
рунические знаки на Татьянке…
Хреновые вы были атеистки —
хреновые вы стали христианки.

То, что мы построим мир иной
и достигнем европейских уровней,
слышал я при партии родной
и при демократии двоюродной.

Такой туман, что не видать
ни губернатора, ни мэра,
ни президента, ни премьера…
Такая, братцы, благодать.

Нумерация проста —
начинается с хвоста
и при этом крайне редко
простирается до ста.

Пару строк сложил
на мемориал:
«Умирал — как жил.
Жил — как умирал».

Помолюся у кивота [10] Кивот — украшенный шкафчик для икон (церковн.). ,
попою на крылосе [11] Крылос — то же, что клирос: место, где во время богослужения стоят певчие (церковн.). —
и забудется, что льгота
Родиной накрыласи.

Спасут ли нас нефть и уран,
когда с перекосом основа:
при этакой прорве дворян —
и ни одного крепостного?

Вот уложит меня на матрас
карачун неминучий —
Боже правый, уверую враз,
только долго не мучай!