Сергей Рафалович - Пленная Воля

Изломы человеческой психологии, превратности любви — тема книги рассказов и драматических этюдов «Противоречия» (СПб., 1903) и сборника рассказов «Женские письма» (СПб., 1906).

Критика упрекала автора «Противоречий» в отсутствии непосредственного чувства, позерстве: «Он все боится, как бы его адюльтеры не показались кому-нибудь банальными: не мудрено, что ему приходится делать их хоть противоестественными» (<���А. Г. Горнфельд> — «Русское богатство», 1904, № 3, с. 20), за традиционные формы выражения новых чувств, отмечая, однако, что Рафалович исполнен «трепета современности» и обладает «технической выучкой» (В. Я. Брюсов — «Весы», 1904, № 5, с. 54; др. рец.: Ю-н <���Н. Н. Вентцель> — «Русская мысль», 1904, № 3). Удачно используя прием стилизации в книге «Женские письма», Рафалович создал серию маленьких женских исповедей о любви, многоликости ее проявлений (любовь — роковая страсть или нежное влечение, причина преступления или подвиг самопожертвования); критика выделяла рассказы «Насилие» и «Убийца», написанные «смелыми и яркими штрихами» (Ор — «Перевал», 1906, № 2, с. 67).

Завершением экспериментов Рафаловича в прозе стала книга «На весах справедливости. (Комментарий к роману)» (СПб., 1909), в известной степени предвосхитившая поэтику «нового романа», по характеристике Рафаловича — «скучнейший из когда-либо написанных романов без интриги, без тезы, без событий» (письмо и н. Вилькиной, июль 1907 — ИРЛИ, ф. 39, № 907, л. 1).

Цепь логических, философских, религиозны этических рассуждений-комментариев по поводу одной житейской драмы призвана доказать мысль, что «безусловность принципов несогласима со справедливостью» (с. 23). Автор стремится приблизиться к «тайне пола» (которая «может быть только прозреваема, а не разгадана», с. 68), видя в ней отражение «тайны бытия», размышляет о соотношении религиозного чувства и веры, признаваясь, что «в беспочвенной шаткости <���его> веры, отвергшей все вероучения… странно переплетались и сочетались обрывки разных учений и различных представлений о различных богах» (с. 253— 54).

Сборник стихотворений «Светлые песни» (СПб., 1905), включивший также драматическую сцену «Ватто» и переводы из П. Верлена, М. Метерлинка, А. Жиро, показал приверженность Рафаловича к новейшим поэтическим течениям, интерес к проблемам бессознательного («Небрежной рукой прихотливого виртуоза рассеяна целая энциклопедия утонченнейшего модернизма», — писал Е. А. Ляцкий, «Вестник Европы», 1905, № 5, с. 352), но также излишнюю рассудочность и резонерство: «Автор разбирается в противоречивых сцеплениях навязчивых мыслей с мефистофельским равнодушием» (А. А. Курсинский — «Золотое руно», 1906, № 1, с. 142; ср. также: Поярков Н., Поэты наших дней, М., 1907, с. 128). Брюсов назвал музу Рафаловича «трезвой, умеренной и рассудительной», отметив, что в его поэзии «нет порывов, нет прозрений» [ «Весы», 1905, № 12, с. 77; то же: Брюсов (2*), с. 167–68]. Блок в письме к Рафаловичу похвалил его стихотворение «На могиле» за услышанную в нем «ноту печальной тишины» (ЛH, т. 92, кн. 4, с. 552), но позднее, отдав должное искусности стихов Рафаловича, указал на отсутствие душевной жертвенности у автора (Блок, V, 278). Своеобразие сборника «Speculum Animae» с иллюстрациями С. Ю. Судейкина, Б. И. Анисфельда, М. В. Добужинского, А. Е. Яковлева, С. В. Чехонина (СПб., 1911; 2-е изд. без илл. под названием «Зеркало души», СПб., 1914) состояло в том, что каждое стихотворение в аллегорической форме изображало страсти и эмоциональные состояния. Замысел автора «пересмотреть самые существенные свойства человеческой души» вызвал похвалу Брюсова («Русская мысль», 1912, № 7, с. 20); критик «Утра России» сопоставлял книгу Рафаловича с «Характерами» Ж. Лабрюйера (Н. М. — 1912,21 янв.).

На сборник «Стихотворения» (СПб., 1913) откликнулся В. П. Полонский, отметивший влияние Ф. Сологуба (особенно в цикле «Метаморфозы»), холодную рассудочность, четкий, сухой стих, назвав удачными, свободными от литературных заимствований стихи о городе («Новая жизнь», 1914, № 3). На книгу был наложен арест С.-Петербургским комитетом по делам печати, усмотревшим в стихотворениях «Внушение», «Кольцо любви» эротическое настроение и непристойные подробности, а в стихотворении «Памяти Толстого» обнаружившим поношение православной церкви — Толстой у Рафаловича «от мертвой церкви отлучен» (РГИА, ф. 776, оп. 10, д. 1138,1913 г.). Из трех поэтических сборников 1916 — «Стихотворения», «Триолеты» (оба — Петроград), «Стихи России» (Париж) — наибольший интерес представляет последний, в котором отчетливо звучат реминисценции из М. Ю. Лермонтова и Ф. И. Тютчева, Петроград предстает как внутренне чуждый России город, не выражающий сущности русской души (положительный отзыв: С. М. Городецкий — «Кавказское слово», 1918,2 ноября).