Даниил Андреев - Стихотворения и поэмы

Ещё помнили деды
В этих мирных усадьбах
Хлебосольный аксаковский кров,
Многолюдные свадьбы,
Торжества и обеды,
Шум пиров.

И о взоре орлином
Победителя-галла,
Что прошёл здесь, в погибель ведом,
Мне расскажет, бывало,
Зимним вечером длинным
Старый дом.

Два собачьих гиганта
Тихий двор сторожили,
Где цветы и трава до колен,
А по комнатам жили
Жизнью дум фолианты
Вдоль стен.

Игры в детской овеяв
Ветром ширей и далей
И тревожа загадками сон,
В спорах взрослых звучали
Имена корифеев
Всех времён.

А на двери наружной,
Благодушной и верной,

«ДОКТОР ДОБРОВ» – гласила доска,
И спокойно и мерно
Жизнь текла здесь – радушна,
Широка.

О, отец мой – не кровью,
Доброй волею ставший!
Милый Дядя, – наставник и друг!
У блаженных верховий
Дней начальных – питавший
Детский дух!

Слышу «Вечную память»,
Вижу свечи над гробом,
Скорбный блеск озаряемых лиц,
И пред часом суровым
Трепеща преклоняюсь
Снова ниц.

В годы гроз исполинских,
В страшный век бурелома
Как щемит этот вкрадчивый бред:
Нежность старого дома,
Ласка рук материнских,
Лица тех, кого нет.

За детство – крылатое, звонкое детство,
За каждое утро, и ночь, и зарю,
За ласку природы, за тихий привет Твой,
За всю Твою щедрость благодарю.

Когда на рассвете с горячих подушек
Соскакивал я для прохладной зари,
Ты ждал меня плюшем любимых игрушек
И плеском беспечным в пруду и в пыли.

Ты лил мне навстречу и свежесть и радость,
Азартный галдёж босоногих затей,
Ты мне улыбался за нежной оградой
Стихов, облаков и узорных ветвей.

Наставников умных и спутников добрых
Ты дал мне – и каждое имя храню, —
Да вечно лелеется мирный их образ
Душой, нисходящей к закатному дню.

И если бывало мне горько и больно,
Ты звёздную даль разверзал мне в тиши;
Сходили молитвы и звон колокольный
Покровом на первые раны души.

И радость да будет на радость ответом:
Смеясь, воспевать Твою чудную быль,
Рассыпать у ног Твоих перед рассветом
Беспечных стихов золотистую пыль.

Всё отступило: удачи и промахи…
Жизнь! Тайники отмыкай!
Веет, смеется метелью черемухи
Благоухающий май.

Старая школа, родная и душная,
Ульем запела… и вот —
Вальсов качающих трели воздушные
Зал ослепительный льёт.

С благоволящим спокойствием дедушки —
Старший из учителей…
В белом все мальчики, в белом все девушки,
Звёзды и пух тополей.

Здравствуй, грядущее! К радости, к мужеству
Слышим твой плещущий зов!
Кружится, кружится, кружится, кружится
Медленный вихрь лепестков.

Марево Блока, туманы Есенина
И, веселее вина,
Шум многоводного ливня весеннего
Из голубого окна.

Кружево, – зеленоватое кружево,
Утренний мир в серебре…
Всё отступило, лишь реет и кружится,
Кружится вальс на заре.

Я в двадцать лет бродил, как у́мерший.
Я созерцал, как вороньё
Тревожный грай подъемлет в сумерках
Во имя гневное твоё.

Огни пивных за Красной Преснею,
Дворы и каждое жильё
Нестройной громыхали песнею
Во имя смутное твоё.

В глуши Рогожской и Лефортова
Сверкало финок остриё
По гнездам города, простертого
Во имя грозное твоё.

По пустырям Дорогомилова
Горланило хулиганьё
Со взвизгом посвиста бескрылого
Во имя страшное твоё.

Кожевниками и Басманными
Качало пьяных забытьё
Ночами злыми и туманными
Во имя тусклое твоё.

И всюду: стойлами рабочими,
В дыму трущоб, в чаду квартир,
Клубился, вился, рвался клочьями
Тебе покорствующий мир.

Свежий вечер. Старый переулок,
Дряхлая церковушка, огни…

Там тепло, там медленен и гулок
Голос службы, как в былые дни.
Не войти ли?.. О, я знаю, знаю:
Литургией не развеять грусть,
Не вернуться к преданному раю
Тропарём, знакомым наизусть.
В самом детском, жалком, горьком всхлипе
Бесприютность вот такая есть…