Юрий Колкер: Кентавромахия

Да снегом занесённый путь.

Теперь за окнами осталась

Печаль, позёмка у ворот,

И та счастливая усталость,

Какую музыка даёт.

5 января 1971

* * *

Метели приходят в упадок.

Убавилось снега и туч.

В душе водворяя порядок,

К земле пробивается луч.

Уходят, уходят метели,

И слякотью город грешит,

А лес, где нахохлились ели,

Сквозной тишиною прошит.

Под вечер от книг и тетрадок

Встаю, предвкушая досуг —

И мысли приходят в упадок,

И день ускользает из рук.

10 января 1971

* * *

А. К.

Латынь практична и стройна:

Военных правил и законов

Впитала логику она

И окрики центурионов.

Построены, сочленены

Из жестких угловатых линий,

Здесь сами буквы дисциплине

Расчётливой подчинены.

Так, выслушав слова приказов,

Смыкается за рядом ряд —

И хмуро воины стоят,

Себя мечами опоясав.

27 января 1971

Г. Муратовой

Посмотрите, вот девушка в свадебном платье.

Настороженность чутких опущенных век.

Изменить интерьер и добавить распятье —

Девятнадцатый век, девятнадцатый век!

Посмотрите, как сдержанно, точно и гибко

Ткань ритмичными складками падает вниз,

Как легка флорентийская полуулыбка

Даже не на губах, а у глаз, у ресниц.

Вся она — упоенье таинственной властью,

Гордость, смутная нежность, а больше всего

Акварельная грусть от потребности счастья

И своих неотъемлемых прав на него.

1 сентября 1971

Я ласков с тобою и нежен с другой,

И совесть нисколько меня не тревожит.

Я занят собою, мне дорог покой.

И ты утешаешься тем же, быть может.

13 августа 1972

Когда та женщина нагая,

Из теплой ночи возникая

С волной, легка, как пенный взлёт

Фосфоресцирующих вод;

Когда, ночная нереида,

Она, свободно и открыто

На плотный вымокший песок

Ступая, шла наискосок

К скамье, чтобы легчайшей тканью

Взмахнув, не вытирая плеч,

Фигурку стройную облечь

И сесть, переводя дыханье, —

Над полуостровом твоим,

В расщелину, где мгла ютилась,

Замеченная мной одним

Звезда печальная скатилась.

8 сентября 1972

Наших встреч уединённых

Вновь навеять не вольны

Прежний пыл сердец влюбленных,

Прежний яркий свет луны.

Ибо меч стирает ножны,

А душа сжигает грудь.

И от счастья, если можно,

Сердцу нужно отдохнуть.

И хоть ночь — пора влюбленных,

И вернуться день спешит, —

Этих встреч уединенных

Лунный свет не возвратит.

23 января 1972

* * *

Приди с полотен фра Филиппо

В мой дом, где пол не подметён,

Где на столе бумаги кипа,

Будильник, лампа, телефон.

Тревожным взглядом флорентинки

Окинь мой немудреный быт,

Заметь на клавишах машинки

Чужой, славянский алфавит,

Носок в пыли под табуретом,

Бутылку с клеем на шкафу,

Тетрадь с неизданным поэтом,

Где кто-то отчеркнул строфу...

Нет, я судьбою не обижен!

Пишу статьи, дружу с людьми.

Порой мне голос музы слышен.

Я счастлив, чёрт меня возьми!

Зачем же, улучив минуту,

В своей квартире, взаперти,

Душой, ревнующей к уюту,

Я говорю тебе: приди?

7 сентября 1972

* * *

Полная млечною брагою

С неба до самого дна,

Над Ленинградом и Прагою

Ночь возвышалась одна.

Своды её кафедральные

Стали до самой луны —

Вот и слезинки модальные

Вовсе уже не видны.

Старых созвездий миндалины,

Сакроментальный, ничей

Сумрачный свет, опечаленный

Готикой пражских ночей...

Мне послабленья не дали бы

Пражских ночей купола —

Милая, вот моё алиби:

Ты в Ленинграде была.

2-4 декабря 1971

* * *

В Праге дождик моросит.

Косо облако висит,

Сеет воду, точно сито,

На собор святого Вита —

Дескать, стыдно, не умыт.

Семенит по мостовой,

Листья в Страгове полощет.

Моет Вацлавскую площадь;

С крыш срываясь, как живой,

Метит в реку головой.

Тараторит деловито:

— Вроде всё уже умыто:

Крыши, паперти, кресты,

Переулки и мосты,

И деревья, и кусты.

Сполосну ещё для виду

Купола известным тут

Николаю, Иржи, Виту...

Не почтите за обиду!

Я всего на пять минут.

29 августа 1971

Тесная улочка старенькой Праги.

Тихие старцы на лавочках спят.

Ветошь, лохмотья, халаты до пят.

Можно подумать, собрались бродяги.