Юрий Колкер: Юрий Колкер. Ветилуя. Стихи, написанные в Англии (1989-1999).

Алгебраическим, живым картезианством

Значений пристальных, аттической игрой,

Где дух главенствует, а торжествует — строй.

И славно, что молва о нас оповестила

Околицу небес. Мы, вольные светила,

Кометами меж звезд блуждаем и планет,

Но в этой жизни нам еще не скучно, нет!

1 июня 1998

Любовь объятья мне раскрыла — в страхе

Отпрянул я: лежал на сердце грех.

Ужель душе, коснеющей во прахе,

Вкусить Любви возвышенных утех?

Но та, что руку мне дала, спросила

С участием: — Что грудь тебе стеснило? —

— Не мне, — воскликнул я, — твои лобзанья!

Неблагодарный пес, убогий тать,

Дерзну ли очи на тебя поднять,

Алкать посмею ль твоего внимания? —

Но та, кем полнилась душа моя,

Промолвила: — Кто судит, как не я? —

— Ты в помраченьи! Совесть, о Создатель,

Гнетёт меня. Позволь забиться в щель! —

Но та в ответ: — Не я ли твой предстатель?

Твою беду пресуществить не мне ль?

Сядь и отведай моего вина. —

И я послушался — и пил до дна.

(1994)

Струе источника любезны воды рек,

А рекам — океан безбрежный;

Ветра небесные сплетаются навек

В порыве ласки нежной.

Ничто в отдельности не хочет пребывать.

Всему положено судьбою

Родниться, смешиваться, брать и отдавать, —

Зачем не нам с тобою?

Не втуне ведь Монблан целует небеса,

И две волны, обнявшись, мчатся.

Цветку волшебному бесстрастная краса

И холод — не простятся.

Светило дне’вное Земле лобзанье шлет,

Луною — шумный понт волнуем,

Но и любовь планет законность обретет

Лишь с нашим поцелуем.

(12 февраля 1997)

Не чудно ли свернуть с привычного пути?

Отринуть суету, под сень листвы сойти,

Помедлить, поглазеть, на миг с природой слиться,

С рекою, с пастбищем покою причаститься,

Увидеть, как с ветвей бежит пушной зверёк

В траву, где он к зиме орехи приберег,

Как звездами ручьи средь бела дня играют,

Как пританцовывая девушка шагает

Тропинкой луговой: глаза ее блестят, —

Неужто на ее не обернёмся взгляд,

Который милою лукавинкой искрится,

И не дадим устам улыбкой озариться?

Неужто наша жизнь и вправду так бедна,

Что этого всего не ведает она?

(5 августа 1995)

Долина в две мили — редут недалече...

Услышав: — По коням, вперёд! —

Долиною смерти, под шквалом картечи

Отважные скачут шестьсот.

Преддверием ада гремит канонада,

Под жерла орудий подставлены груди —

Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.

Приказа и бровью никто не оспорил.

Где честь, там отвага и долг.

Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.

По первому знаку на пушки в атаку

Уходит неистовый полк.

Метёт от редута свинцовой метелью,

Редеет бригада под русской шрапнелью,

Но первый рассеян оплот:

Казаки, солдаты, покинув куртины,

Бегут, обратив к неприятелю спины, —

Они, а не эти шестьсот!

Теперь уж и фланги огнём полыхают.

Чугунные чудища не отдыхают —

Из каждого хлещет жерла.

Никто не замешкался, не обернулся,

Никто из атаки живым не вернулся:

Смерть челюсти сыто свела.

Но вышли из левиафановой пасти

Шестьсот кавалеров возвышенной страсти —

Затем, чтоб остаться в веках.

Утихло сраженье, долина дымится,

Но слава героев вовек не затмится,

Вовек не рассеется в прах.

(1993)