Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

И мнится птице — во сне алмазном —
звенит над садом,
и вдруг дробится в стекле атласном
алмаз рулады.

Казнить захочешь, так казни!
Но все ж, господь, повремени…

О, ради звонкого светила,
и бабочки золотокрылой,
и ради трели соловья,
и придорожного репья,
и ради рощи апельсинной,
и роз, и звезд на небе синем,
и ради сумрачной сосны,
и перламутровой волны,
и ради губ, как вишня, красных,
и ради глаз больших и ясных…

меня казнить повремени!
…Но коль захочешь — то казни…

Полночь, спасибо! Все замолкает…
Отдых какой, отрада какая!

Бриз над полями тихо летает.
Дышит спокойствием даль морская…
В небе застыла звездная стая,
трепетно-белая и золотая…

Полночь, как славно! Все замолкает…

Дремлют слова… Болтовня пустая
с губ простодушных, как днем, не слетает,
в скучные фразы звуки сплетая.
Рот запечатан. Отрада какая!

Полночь, спасибо! Все замолкает…

Видится мне страна колдовская,
разум, наполненный болью до края,
от повседневности отвлекая —
плач колокольный, толпа людская…

Вышел я в полночь… Все замолкает…

Ветер язычества, мир окрыляя,
веет повсюду. Дол населяют
древние мифы… Листья листая,
дуб шелестит прелюдию рая…

Полночь, спасибо! Все замолкает…
Отдых какой, отрада какая!

Девушки, три первоцвета (о лето
дворов андалузских!) —
как три источника света…
Светлого солнца ласка,
светлой звездочки ласка
(песня, шелк и покой),
светлого моря ласка.

Первой достанется клад золотой,
третьей достанется мавр молодой
(мак ярко-красный,
палубы пляска,
вечная сказка…).

А сердце мое отдам я второй.

Процессия течет. И простофили и сивиллы
идут к голгофе чередой; за ними — смерть сама,
пространство… время… и с эскортом дюжих альгвасилов
кортесов депутат — на наши головы чума.

О депутат! О раб автомобиля и котурнов)
Сатурна не боишься ты? Не слышишь разве, как Вольтер
в божественной ночи хохочет громко и бравурно
над микрозвездами микровысоких сфер?

Святая Вера… Магдалина… Ветер над свечами.
В углу пописал ангелок. Покой и лунный свет.
И, завершая маскарад, в торжественном молчанье
шагает за Надеждой весь муниципалитет.

Когда романтическая симфония отзвучала,
и на клавиши лепестком туберозы упала рука,
рояль еще долго Шубертом бредил, и струны качала
полная аромата меланхолическая река.

Промолвила Бланка: — Немцы, по-моему, скучноваты… —
А жена адвоката — о музы! — зевнула: — Тоска!
— Лучше других Бетховен, у него хороши сонаты, —
сказала кубинка Роса с самомнением знатока.

У меня накипали слезы; я ничего не ответил,
от них убежал я в сад — побродить среди свежих роз…
И зеленой печальной ночью в саду я Шуберта встретил,
кавалера небесного ордена белых звезд.

Серебряной ночью, под сводами Райского Треста,
она побрела, когда ключ повернулся в замке,
к агентам небесным — себе обеспечить место
на старом, как мир, уплывающем вдаль челноке.

Рихард Штраус {15} 15 Рихард Штраус (1864–1949) — немецкий композитор, автор нескольких опер и симфонических поэм «Дон Жуан», «Дон Кихот», «Смерть и преображение» и др. , когда бы он только сумел вдохновиться
этой старостью трудной, угасшей во мраке ночном,
посвятил бы ей пьесу, наверно: «Одной ростовщице,
с пожеланьем покоя блаженного в мире ином».

Жаль, что небо не банк, не песеты небесные звезды —
долговые расписки с собой захватила она!
…Но зато ей достались бесплатно дочерние слезы —
их в тенета могильной травы заманила весна.