Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Пятой упершись в основанье,
Тела мускулистых колонн
Хранят колоссальное зданье
И воинской чести закон.

Тут в бронзе воинственной славы,
В граните трудов боевых
Дом воина величавый
Стены свои воздвиг.

Как радостно будет потомку
Войти в этот кованый зал,
Где кромка вчеканена в кромку,
Где слился с металлом металл!

Здесь бронза вовек не затмится,
Здесь каждый, торжественно-тих,
Всмотреться торопится в лица
Бессмертных героев своих.

Каштаны вздымают свечи,
И тополи рвутся ввысь,
И шепоты их далече
По кронам дерев пронеслись.

И парк пышноцветно-тяжелый
Шумит средь чугунных оград,
И нежно струят маттиолы
Свой сладкий густой аромат.

Фонтанов прозрачные стебли…
Пахучие вздохи куртин…
Но шум, возникая, колеблет
Молчанье далеких глубин.

Над длинногудящим простором,
Где арка висит над Днепром,
Блестящим летит метеором
Стремительный поезд метро.

Всё стихло… И стала короче
Струя упадающих вод.
Раздумьем охваченный зодчий
Упрямо шагает вперед.

Обходит глухие кварталы,
Склоняется в бездны пустот,
Сквозь кучи камней и обвалы
Упрямо шагает вперед.

На мертвой стене оставляет
Работ животворных знак.
«Так будет!» — он нам обещает.
Мы знаем, что будет так.

Так вот она, махина меловая,
Ползущая с нагих приморских скал,
Где дуврский рейд грохочет, открывая
Холодный свой, обрывистый оскал.

Так вот она, твердыня Альбиона,
Вот неказистый известковый щит,
Передовая линия заслона,
Что пред собой от века держит бритт.

Так вот они, столбы ворот английских,
В холодных скалах стиснутый канал,
Меж берегов, заостренных и близких,
В отливах нефти глянцевитый вал.

Война оседлым лагерем стояла
На скалах Дувра, на песках Кале.
И трижды в день над волнами канала
Зловещий грохот возникал во мгле.

И сквозь туман штормов и снегопадов,
Летя во тьму английских городов,
Параболы скрежещущих снарядов
Висели здесь аркадами мостов.

Краснели волны и уступы мела,
Когда, дорогу смертную прорыв,
Железо Круппа выло и гремело
И вырастал, как черный дуб, разрыв.

В наш век война отменно долгорука,
Легли на Дувр ручищ ее следы:
Горелая громада виадука,
Зубцы развалин, горький дым беды.

Не этот дот бетонный низколобый,
Не ребра тех заржавленных ежей.
Не полисмен, черномундирный бобби,
Остановил врага у рубежей.

В другой стране решалась ваша доля.
Британские крутые берега!
…Полынь степей, курган донского поля
Да русская широкая река.

Врагам затем лишь силы не хватило
Сковать Ла-Манш понтоном иль мостом,
Что Волга их навеки поглотила.
Британия! Ты помнишь ли о том?

Над Темзою туман плывет
И тихий хрип сирен.
Во мглу, как черное копье,
Врезается Биг Бен. [40] Биг Бен — Большой, Длинный Бен — название башни с часами у здания парламента в Лондоне.

Стоит костлявый часовой
Старинных двух палат,
И дергается в тьме ночной
Усатый циферблат.

На шпиле светится всегда
Огонь, как бы маяк.
Но где же призраки-суда,
Которым дал он знак?

Кто сверил с циферблатом ход
Неумолимых лет?
Он слепо смотрит в небосвод —
Ни факел, ни рассвет.

В сиянье меркнущем стоит
Гранитный гренадер,
Как знак, что до сих пор кипит
В палате долгий спор.

Ораторы — им не до сна.
Их речь накалена,
Хоть вождь — Измена, лорд — Война,
Компания одна…

И знает ветеран-солдат,
Нескладный, длинный Бен,
Что в многословье двух палат
Немало лишних сцен.

Что джентльменов крупный торг
Свершится без рацей —
На всё, что им велит Нью-Йорк,
Лишь отвечай: «О’кей!»

«Я, — Бен бормочет, — в стороне.
Король довольно мил,
Но речь свою, сдается мне,
У янки одолжил.

Он сокращает, говорят,
Роскошный штат палат;
Не требует больших затрат
Сорок девятый штат.