Микола Бажан - Стихотворения и поэмы

Он вел полки под Белгородом в бой,
С ним были у Чернигова солдаты,
Обученные в школе боевой.
И по его приказам встали в строй
Победные, прославленные даты.

Он вел полки у Киевских высот,
В боях за гордый город златоглавый,
В борьбе за исстрадавшийся народ,
Как большевик, как воин-патриот,
Солдат свободы, доблести и славы.

Он вел полки в сраженья за Днепром,
В лесах Волыни, на Карпатских склонах,
Солдатский путь, отважному, знаком:
Житомир, Луцк и Корсуньский разгром.
И снова пламя славы на знаменах.

Горынь и Смотрич. Обожженный Львов.
Холодный блеск штыков у горизонта.
И в боевых порядках, меж полков,
Неколебим, спокоен и суров
Испытанный военачальник фронта.

В глаза победе властно он взглянул
И сердцем ощутил ее начало.
И, как воитель, победив, уснул.
И, становясь в почетный караул,
Его бессмертьем Родина венчала.

Струи тумана — дымчатые стяги —
Проплыли, низко зыблясь, вдоль земли,
И видны стали кручи и овраги
За тихой мглой днепровской — там, вдали.

Седые склоны в ризах древней славы,
Былинами воспетые холмы
Безмолвно ждали, скорбно величавы,
И перед ними преклонились мы.

Над пепелищами Левобережья,
Над кровью нив сквозь черный дым войны
Узрели мы, чуть свет блеснул, забрезжа,
Дома, холмы, святыни старины.

Как дети, молча, в горести сердечной
Мы всматривались в материнский лик,
Когда твой образ, город вековечный,
Бессмертно юный, вновь для нас возник.

Обитель предков! Ты, благословляя,
Взывала к нам, сияя за Днепром,
Невзгоды темной пленница святая,
Кровавым осененная венцом.

Клуб ржавый гари, тяжкий и косматый,
Зловеще виснет над челом твоим:
Там пламя свищет, рыщет враг проклятый,
Палач хохочет и рокочет дым.

Я знаю: счастье к нам опять вернется.
Дерзай, мужайся, радуйся, светлей!
Но никогда на сердце не сотрется
Рубец угрюмый этих дел и дней.

Как гордый шрам на теле ветерана,
Носи в себе до смерти тот рубец.
Как сторож сердца, пусть живая рана
Нам говорит: ты воин, ты боец.

Сильны любовью, яростью могучи,
Стояли мы в раздумье и тоске.
Как турье стадо, киевские кручи
На водопой сползали вниз к реке.

В рассветной мгле, как меч, сверкал сурово
Поток Днепра. И меч багряным стал.
И меч взлетел. Ударил залп. И снова…
Червонный облак в небе возрастал.

Верю, знаю — ввек такой тяжелой
Сердце не взволнуется тоской,
Как в тот день на улицах Подола,
В день, когда вошел я в город мой.

Стелет осень дымы золотые
Над пустынным киевским холмом,
И кричат развалины немые —
И любовь, и горе в крике том.

Протянув раздробленные руки
И сквозя проломами голов,
Высятся над смрадной пылью, в муке,
Призраки загубленных домов.

Молчаливы, гневны, темнолики,
Вопиют мне на моем пути:
«Посмотри на наш разгром великий.
Посмотри, запомни, отомсти!

Сделай всё, чтоб мы воскресли снова,
Всё осиль и всё измерь вперед!»
Сердце просветленно и сурово
Подняло великой злобы гнет.

Затверделый, гневом опаленный,
Сгусток сердца, жги и багровей!
Мститель-воин, им воспламененный,
Стал на пепелище площадей.

Если ж пуля тут его достанет,
Чтобы он шатнулся и поник,
Он вперед кровавым телом прянет,
Во врага пред смертью вгонит штык.

Шатались колонны огромного дома.
Оконное лопалось в рамах стекло,
Багровое пламя металось и жгло,
Свой красный язык обнажив из пролома.

И валятся залпы в горящий пролом,
И рушится свод, неподвижный доселе,
И книги, как птицы, на мокрой панели
В отчаянье бьют обгорелым крылом.

Ломаются стены, и падают в пламя
С объятых огнем постаментов своих
Поэты, мыслители, чтимые нами,—
Высокие стражи бесчисленных книг.

Где ты, поджигатель, бряцавший оружьем,
Охваченный страхом трусливый злодей?
Нет, ты не уйдешь! Мы тебя обнаружим
В проклятой фашистской берлоге твоей!