Александр Гитович - Избранное

И бросил бродить,
Промотавшись до нитки.

Теперь под зеленой сосной
Мое место, —

Я если хожу,
То не дальше калитки.

Я бросил
Беспечное непостоянство,

Я бросил пирушки
И радуюсь детям.

Но я никогда
Не бросал свое пьянство —

И мы это с вами
Особо отметим.

Коль к ночи не выпьешь —
Не будет покоя,

Не выпьешь с утра —
И подняться не в силах.

Я бросил бы днем
Свое, пьянство святое,

Но кровь леденела бы
В старческих жилах.

Ну, брошу —
И радости больше не будет,

А будет ли, в сущности,
Выгода в этом?

А вот когда вечность
Мне годы присудят,

А птицы поздравят
С последним рассветом —

Тогда, равнодушно
И трезво, поверьте,

Я с плеч своих скину
Житейскую ношу

И с ясной душою
В обители смерти,

Быть может, действительно
Пьянствовать брошу.

Десять тысяч существ —
Всем пристанище в жизни дано

Лишь печальному облаку
Нету на свете опоры:

В темноте поднебесья
Плывет и растает оно,

Не увидев ни разу
Залитые солнцем просторы.

Благодатные зори
Ночной разгоняют туман,

Обгоняя друг друга,
Несутся лукавые птицы.

Только я не спешу:
Мне давно опротивел обман —

И к лачуге своей
Я по-прежнему рад возвратиться.

Я проверил себя
И остался на прежнем пути —

Не боюсь, что от голода
Тело мое пострадало б:

Нету старого друга,
И нового мне не найти,

И совсем ни к чему
Униженье упреков и жалоб.

Холод ранней зимы
Увенчал окончание года,

Я лежу на веранде,
В худой завернувшись халат.

Даже в южном саду
Ничего не жалеет природа,

Обнаженные ветви
Украсили северный сад.

Наклоняю кувшин —
В нем ни капли вина не осталось,

Погляжу на очаг —
И над ним не синеет дымок.

То ли стало темно,
То ли просто склонила усталость,

Но стихов и преданий
Читать я сегодня не смог.

Голод мне не грозит еще —
Гневному взгляду и слову, —

Не нуждаюсь я в пище,
Как праведник в княжестве Чэнь,

Вспомню нищих ученых —
Их мудрого духа основу,

И себя успокою я
В этот безрадостный день.

Старый Жун подпоясывал
Жалкой веревкой халат,

Но на лютне бренчал,
Хоть уж было ему девяносто.

В рваной обуви ветхой
Из дырок одних и заплат,

Юань Сянь распевал свои песни
Беспечн и просто.

От «Двойного цветения»
Сколько воды утекло!

Сколько мудрых ученых
С тех пор в нищете прозябали!

Лебеду в их похлебке
Мы даже представим едва ли.

И лохмотья одежд их
Представить сейчас тяжело.

Я-то знаю, что значит
Богатый халат на меху,

Но почти что всегда
Он путями нечестными добыт.

Цзы умел рассуждать,
Но витал где-то там — наверху,

И меня бы не понял,—
Тут надобен собственный опыт.

Благородный Цань Лоу,
Не зная тревог и печали,

В независимой бедности
И в неизвестности жил.

Ни посты и ни почести
В мире его не прельщали,

И, дары отвергая,
Бессмертие он заслужил.

И когда на рассвете
Окончился жизненный путь,

Даже рваной одежды
Ему не хватило на саван.

До вершин нищеты он возвысился —
Мудр был и прав он,

Только Дао он знал —
Остальное же так, как-нибудь...

Сто веков отошли
С той поры, как из жизни ушел он,

И такого, как он,
Мы, быть может, не встретим опять.

Все живое жалел он,
Добра и сочувствия полон,