Алла Кузнецова - Живучее эхо Эллады

Печаль объяла и жену, и мужа.

Не обходя расползшиеся лужи,

В безмолвии, сочтя судьбу виной,

Продрогшая в порывах злого ветра

С любимым шла заплаканная Эфра,

Оставив Троисену за спиной.

Где скалы начинались у дороги,

Собою представляя гор отроги,

Эгей, стащив сандалии и меч,

Оставил их под крайнею скалою,

Приподнимая глыбу над землёю

Усилием своих могучих плеч.

– Когда наш сын Тесей в младые лета

Накопит сил скалу подвинуть эту,

Чтоб меч мой и сандалии достать,

Тогда и присылай его в Афины!

Я по вещам своим узнаю сына,

А встречи миг годами буду ждать!

Носила Эфра в сердце память эту.

Подрос Тесей (на радость ей и деду) —

Стал юношей шестнадцати годов.

Изящен, тонок, но силён, как буря,

А вот глаза… под цвет морской лазури.

Он просиял от материнских слов

И о скале, и о пути в Афины:

– В желанье встречи мы с отцом едины!

Когда же, мама, я пойду к скале?

Мать плакала ночами – жалко было,

Но ей Эгей, которого любила,

Прислать мальца в Афины повелел!

Исполнилось желанье сына вскоре,

Что обернулось радостью и горем

Для Эфры и Питфея: без труда

Толкнул Тесей скалу – и с места сдвинул!

Сандалии и меч отцовский вынул

И двинулся в далёкий путь, туда,

Где ждал отец. Скорее же, скорее!..

Не внял он просьбам Эфры и Питфея,

Избрав не безопасный путь морской,

А сухопутный, где кишат злодеи,

Чудовища!.. Но, силою владея,

Пошёл на Истм, [26] на всё махнув рукой.

Он думал: «Все пути обыкновенны!»

И сразу же на стыке Троисены

И Эпидавра [27] вынырнул на свет

Из мрака притаившейся пещеры,

Раскинув руки, рот кривой ощерив,

Хромой и необъятный Перифет.

Отвратен был верзилы жест широкий!

Все странники десятою дорогой

Те горы обходили: Перифет

В пещеру зазывал с улыбкой лестной

И палицей увесистой – железной! —

Убив, приплясывал от счастья:

– Был – и нет!..

Он тем и жил, что смерть и беды сеял

(Наслали боги на него Тесея!).

Герой свой первый подвиг совершил:

Убил в жестокой схватке Перифета

И палицу, свидетельство победы,

Унёс, ликуя: – Я силён, коль жив!..

На Истме, где упёрлись сосны в небо,

Синид-разбойник (глупый и свирепый

Сгибатель сосен) алчный, как шакал,

По две сосны, таким, как сам, на зависть,

Сгибал, чтобы верхушками касались,

И, привязав добычу, отпускал!

Со страшной силой выпрямлялись сосны

И разрывали жертву с гулом грозным!..

Тесей за всех Синиду отомстил:

Точь-в-точь как он, пригнул к земле деревья,