Георгий Янс - Великолепная десятка. Выпуск 2 - Сборник современной прозы и поэзии

Вспомню голос – опять по спине мурашки!

То горю, то дрожащая, замерзаю.

Походить бы по дому в твоей рубашке,

Улыбаясь и яблоко догрызая…

Ни о чём не жалеть, без беды и быта,

Без вчера или завтра – разборы после!

Я как вешнее небо – чиста, открыта.

Про другое (других) и не помню вовсе!

Только раз!

Но не ты прочитаешь строки…

И другая в рубашке по дому бродит…

И другой меня гладит, ладошка лодкой —

Нас другие любят. И мы их, вроде…

Ты по-кошачьи тих, на грани слуха

шуршащие штрихи твоих шагов …

Закрыть глаза. Поймать твой вздох у уха,

Твой в шею поцелуй… Помилуй, бог!

Ты облаком волос моих окутан,

В плен ароматов и вибраций взят,

Разбилось время градусником ртутным,

Рассыпалось и испаряет яд…

Отравлена! В руках твоих слабею,

Во власти чувств, у пропасти страстей…

Так в небо нитка отпускает змея —

И он, бессильный, бесится на ней.

Не ждать тебя, не верить – не могу я!

Хоть иногда почувствовать спиной

Пьянящее движенье поцелуя

И нить судьбы, бегущую за мной!

Мокрый нос и глаза с печалинкой,

уши – шёлк, на бедре проплешина…

Ты кого не нашёл, мой маленький?

Кем собачье счастье обещано?

Хмуришь лоб, словно слов значение

для тебя – не единой песнею.

Осторожней, толкнут качелями!

Так и бродим мы, неизвестные…

Хлеб не ешь? Колбаса не куплена,

вот котлеты пожуй вчерашние.

Мы с тобою – ничьи. Беспутные.

Безнадёжные. Потеряшки мы…

У тени моей, у подлинной, фигура и стать – не те,

Но все мои сны и подвиги – мазки на её холсте.

Она не плывёт по улице, цепляясь за фонари.

Она говорит без умолку (пожалуйста, говори!)

У тени моей, у истинной – ни трещинки на стене,

И нрав у неё неистовый. И много своих теней.

Она не меняет правила, не правя и не виня.

Она веселей и праведней, она красивей меня.

Стою на траве под облаком, царапиной на ключе.

Похож на неё не обликом, а даже не знаю, чем.

Она мне верна? Ещё чего! Но я у неё один.

И след от её пощёчины невидим и несводим.

Это было, когда подвернулась опора моста —

Заметались стада под растерянный оклик пастуший,

И топтали собак, исступлённо, до пены у рта,

И прогнулась вода под железобетонною тушей.

Генерал улыбался, сверкая подзорной трубой,

Диверсанты вели разговор о взрывчатке и бабах —

Нет резона делить направляющихся на убой

На собак и овец, да и просто на сильных и слабых.

И краснела река, не умея беду искупить,

Каменея лицом через мутную толщу забрала,

Отмывая случайную кровь от овечьих копыт

И случайную грязь от высоких сапог генерала.

То ли дело карающих лап, то ли вымытых рук —

В перекличках газет затерялись догадки и враки…