Георгий Янс - Великолепная десятка. Выпуск 2 - Сборник современной прозы и поэзии

Простое отражается в себя

как капля, что теснится в роговице,

в ней ясность неизвестности кровится,

молчание питая и любя

произволение на тысячи веков

уставов древних и обрядов давних,

ревнивый мох наброшенный на камни

и тайну, что хранит оскал штыков.

Простое отражается в тебя.

День сумраком хищным заколот,

воловьею шкурой укрыт,

не спит только гибнущий хворост,

и звездная плесень кружит.

Степь ушлая хитро таится,

дрожит частоколом костер,

мне сон в руку нагло ложится,

и грифель последний истерт.

Мой спутник уткнулся в папаху,

сопит, отвернувшись, и мне

так хочется плюхнуться с маху

в чужой до родства стороне.

Что бают ему сны пустые?

Что дарит их шаткий приют?

Кресты ли, что корни пустили,

и нас с тобой следом убьют?

А может, мерещится город,

что рухнул в чужой горизонт?

День сумраком хищным заколот,

а мне рисковать не резон.

Памяти без памяти любивших

Это не мой закат расплескался теперь в полнеба —

Это твои глаза мне его рисуют.

Мне бы нырнуть в него серебристой нерпой,

Так, чтобы ты меня не любил впустую.

Страшно, когда болит не в одно – в два сердца!

Брось меня, милый: это, пойми, так надо!

Мы с тобой параллельны, как эти рельсы,

Я погибаю, я – город в твоей осаде!

Ты меня подменяешь (пойми!) собою!

Ты мою тень воруешь – без тени странно!

Ты вытесняешь меня из меня – без боя!

Память о наших жизнях – сплошная рана…

“Нам, близнецам сиамским, делиться на два?!

Если душа одна, то куда ей деться?!» —

Вижу в глазах твоих ужас и боль разлада,

И заметались в клетке мои два сердца.

…Это не мой закат разметался теперь в полнеба.

Это твоя любовь для меня рисует.

Ты расплескался в нём серебристой нерпой,

И не стираю брызг по всему лицу я…

Позволь мне на прощанье целовать

и греть губами знобкие ладони,

смотреть в твои глаза. Они бездонны:

я в них боюсь надолго заплывать.

В них нет материков и островов

ни одного надёжного причала…

Пока обоих нас не укачала

бескрайняя любовь без берегов;

пока шторма обыденных обид

наш парус на клочки не истрепали;

пока врасплох нас беды не застали,

пока предательство под килем не бурлит,

прости и постарайся осознать:

хроническое счастье – невозможно.

Я не хочу любовь опошлить ложью

и болью неизбежной изнурять.

…Пусть в Волге распластается закат

и наши опрокинутые лица,

и больше никогда не повторится

ни берег, ни волна, ни этот взгляд.

Вся наша нежность – скрытая тоска…

Ну отними с лица свои ладони!

Всмотрись в мои глаза – они бездонны:

в них берег не пытайся отыскать.

"Не уйти, эту нить не порвать"

Не предавай меня, не продавай

За поцелуи и бесстыдство голое:

Я модной страсти выучу букварь

И шарфик повяжу на нежном горле я.

И стану, как она, красиво лгать

И в обмороки падать безупречные,

И надо мной ты будешь хлопотать

С какими-то настойками сердечными…

А ты внимать рассудку не готов,

Когда она талантливо расплачется!

Как тонко маскируется в любовь

Её безбожно-нежное палачество!

Лишь простодушный медвежонок-сон,

Безгрешно прикорнувший меж двоими – и

Тебя облапивший со всех сторон,

Не верит её вычурному имени…

…Молчи, молчи, смятенно пряча взгляд.

В нём ад её ночей. До разговоров ли?!

А время пятится назад, назад, назад

И…

Красный шарф

Кружит над Айседорою.

Больше никогда в георгинной роще

Нам не перепрятать нехитрых кладов.

Больше никогда… Боже, как полощет

Мокрое бельё ветер в палисадах…

Больше никогда… Как вы там, родные?

В доме сиротливо толкутся тени.

Скоро будут в нём ночевать чужие.

«Больше никогда…», – горько всхлипнут сени.

…От постели маминой – тёплый запах;

Узнаваем так, словно смерти нету.

Больше никогда на нехитрый завтрак