Вадим Гарднер - У Финского залива

За серо-стальными волнами
Белеет в снегах кругозор.
Там на зиму край наш родимый
Накинул пушистый убор.

А здесь, у гранитов прибрежных,
Где ветер ревет и гудит,
Свисает бахромчатый, острый
С холмов ледяных сталактит.

Шипят на поверхности льдины
Под сталью студеной небес;
И льдом опоясаны камни,
И снегом украсился лес.

Корою ледка стекловидной
Кой-где затянулся ручей.
Меж складок води — перешейки
Воздвиг изо льда ледовей.

Змеятся и булькают воды;
Как зайчики, солнца легки,
По руслам канав и оврагов
Бегут подо льдом пузырьки.

Изрезали дети коньками
Лесного болотца каток…
Вот девочка навзничь упала,
Ударясь спиной о ледок.

Резвятся, катаются дети
На лыжах, салазках, коньках.
И буквы мальчишки выводят
У края пути, на снегах.

Балуются; снег у дороги
Глотают; друг другу снежки
Влепляют, воюя; проказят;
Спешат, как под льдом ручейки.

Но все эти шалости, игры —
Забавы не русских детей.
Не наши здесь деды-морозы
Хрустят под снегами ветвей.

Не наши здесь яхонты блещут
На зимнем сугробном сребре;
Не наша здесь вьется поземка,
Не наша вьюга в декабре…

И образы прежней России
Рисуются снова в мечтах.
Вот вижу зиму в Петрограде;
Скользят по катку на «Прудках»,

Скользят конькобежцы так плавно
При лунах лиловых огней;
Выводят под звуки оркестра
Восьмерки и вязь вензелей.

Мелькают, заиндевев, пары.
В иголках ресницы и бровь;
Сребрится барашек шинели,
И жгут и мороз и любовь.

Подружек ведут гимназисты;
Идет за четою чета…
Свежи по зиме поцелуи,
И нектара слаще уста.

Мороз разубрал все деревья
И щиплет и колет остро,
И сказочней как-то в России
Снегов голубое сребро.

Ребята в Руси говорливей,
Проказники много резвей;
Смышленей, смелее мальчишки,
И девочки наши нежней.

Мечтательней наши подростки,
В них больше огня и души,
Чем здесь, в молчаливой Суоми,
В болотной Карельской глуши.

У заборов косых снег последний лежит,
Подле пашен чернеющих тая.
Безымянный ручей в белой пене шумит,
С обомшелых каменьев спадая.

Над порогами речки зеленой пыльцой
Уж ольховые серьги дымятся.
Одноколки гремят по дороге большой,
Хоть крупа и снежинки сребрятся.

Вот опять из-за тучи пасхальным огнем
Засияло дневное светило
И в испытанном бурями сердце моем
Много маленьких солнц засветило.

Ветер, туч этих олово, сталь и свинец,
Разгони по просторному своду,
Чтобы вешнего яркого света венец
Осиял, как Мессия, природу, —

Потому что апрель и Святая теперь;
Не ко времени супиться тверди;
К Светодавцу в душе приотворена дверь
Из погоста потоптанной смерти.

Распускаются, тонут и снег и ледок
На болоте, в канавах и ямах.
Солнце, лей свой цветной и горячий поток!
Ударяй по стеклу льдин упрямых!

Раздели же их острые иглы в воде!
Раствори хрустали лучевые!
Лишь полдневной дано лучезарной звезде
Разломать холмы зим ледяные.

Если гиен удар, мне нанесенный
Скопищем врагов, в груди зажег, —
То прости недоброе кипенье,
Укрощающий потопы Бог!

Утверди в глубинах равновесье,
Чтоб я мог идти спокойно вдаль,
Возвышаясь, души возвышая,
Светом озаряя и печаль!

Чтоб легко, незлобиво, но твердо
Новые невзгоды я сносил,
На Твою защиту полагаясь,
Боже Милосердия и Сил!

И прости холодных и неправых
Пред душою искренней моей!
Голубым лучом пронзи их совесть,
Освяти Любовию Твоей!

На мысу, затопленном водою,
Баню закружило, и ветра
По волнам ее швыряют в море.
Яростна Посейдона игра.

Хижину со старым рыболовом
И с его старушкою несет
По заливу дерзкая стихия;
Вскидывает вверх, о камни бьет.