Вильям Шекспир: Феникс и Черепаха

Пусть громкоголосая птица возляжет
На тайное ложе арабского древа…
Глашатай труби!.. — время миру расскажет —
Кому повинуется вечная дева…

Но ты, хриплый демон, исчадие ада,
Предвестник ужасной и скорой кончины,
К входящим в безмолвие райского сада
Не смей приближать мрак зловещей личины…

Отныне под строгим запретом все птицы
Из стаи тирана… В свободном паренье —
Лишь царственный гордый орёл… — подчиниться
Энергии власти — небес повеленье…

Церковнослужитель в святых одеяньях
Пускай панихиду смиренно отслужит,
Как лебедь, предчувствуя смерти сиянье,
Он мыслями в сферах безмолвия кружит…

И ты, древний ворон, три срока живущий,
Рождающий траура мрачное семя,
Дыхание жизни и смерти дающий,
Утрату оплакивай вместе со всеми…

Звучит антифона священное пенье:
Любовью и верностью смерть овладела;
И с Фениксом слившись в огне вдохновенья,
Душой к небесам черепаха взлетела…

Они так любили, что в общем творенье
Растаяла двойственность, чувства умножив…
По сути — отличны, но нет разделенья… —
Любовь победила, число уничтожив…

Сердца — в отдаленье, но, всё же — едины,
Само расстоянье над ними не властно…
Слилась черепаха в огне сердцевины
С душой королевой… и это прекрасно…

Любовь между ними сияла такая,
Что в пламени взгляда волной отражаясь,
Терялась от чувств черепаха морская,
Сгорая, как Феникс… и вновь возрождаясь…

И свойство зависло в плену отторженья,
Привычное ЭГО застыло в руинах,
Природа единства в двойном обрамленье,
Но, всё же, не двойственна и не едина…

И разум смущённо погряз в размышленьях,
Увидев, как целым раздельное стало;
Себя потеряв, став частицей теченья,
Так чудно простое сложнейшим восстало…

Вскричал он — «насколько правдиво двойное,
Что кажется целым и столь гармоничным!
Любовь ценит разум, рассудок — иное
Оплодотворяет, довольствуясь личным…»

Затем погребальная песнь прозвучала
Для двух со-творцов, звёзд любви незабвенной… —
Dove-turtle [1] Dove-turtle — это больше, чем голубь… — это черепаха, которую вечность научила летать… и Феникса смерть повенчала…

К трагической сцене — рефрен — стон Вселенной.

Вся прелесть и верность небесных созданий,
Изящество чувства и скромность желаний
Сокрыты во прахе земных испытаний…

Для Феникс гнездо — смерти царское ложе…
О верном Dove-turtle [2] При переводе можно было изменить «Dove-turtle» на «голубь»: «Для Феникс гнездо — смерти царское ложе… О голубе верном легенды жизнь сложит, И вечность его упокоить поможет…» легенды жизнь сложит,
И вечность его упокоить поможет…

У рода древнейшего нет продолжения…
Причина — не слабость, а мудрость решенья…
Обет целомудрия — вне прегрешенья.

Что кажется правдой — безжалостно лживо,
И хвалит себя красота некрасиво… —
То, что было ими — дань року… — не живо…

Пусть к урне святой размышленья направят
Те, кем справедливость и праведность правят;
Дыханьем молитвы двух птиц люди славят…

Вам William Shake-Speare жизнь сквозь время проявит…

«Для Феникс гнездо — смерти царское ложе…
О голубе верном легенды жизнь сложит,
И вечность его упокоить поможет…»