Ирина Кнорринг: После всего: Стихи 1920-1942 гг.

К чему, к чему упрямая тревога?
Холодный год уж клонится к весне.
Мой сын здоров. Мой муж не на войне…
О чем еще могу просить у Бога?..

Нас разделяют двадцать лет
И столько разочарований!
И ветры горестных скитаний
Там — замели мой слабый след.

А здесь его и вовсе нет.
Но здесь кончается дорога
Скитаний, бедствий и труда.
Я притулилась у ворога
Чужого дома — навсегда.

И с благодарною любовью
Твержу, забыв мой старый дом:
Да будет мир над этой кровлей,
Над этим тихим очагом.

В маленьком чистом пустынном сквере
Чуть зеленеет листва.
День, по-весеннему теплый ж серый,
Воздух, пьянящий едва.

Этой весной, неустойчиво-зыбкой,
Кончен какой-то срок.
Маленький мальчик е маленькой скрипкой
Мимо прошел на урок.

Больше не стоит ни ждать, ни верить.
Жизнь невесомо легка.
…В маленьком, тихом, безлюдном сквере
Маленького городка.

Где-то пробили часы.
Всем, кто унижен и болен,
Кто отошел от побед —
Всем этот братский привет
С древних, ночных колоколен.

Где-то стенанье сирен
В мерзлом и мутном тумане.
Шум авионов во мгле,
Пушечный дым на земле
И корабли в океане!

— Господи, дай же покой
Всем твоим сгорбленным людям:
Мирно идущим ко сну,
Мерно идущим ко дну,
Вставшим у темных орудий.

Живи не так, как я, как твой отец,
Как все мы здесь, — вне времени и жизни.
Придет такое время, наконец, —
Ты помянешь нас горькой укоризной.

Что дали мы бессильному, тебе?
Ни твердых прав, ни родины, ни дома.
Пойдешь один дорогой незнакомой
Навстречу странной и слепой судьбе.

Пойдешь один. И будет жизнь твоя
Полна жестоких испытаний тоже.
Пойми: никто на свете (даже — я!)
Тебе найти дорогу не поможет.

Ищи везде, ищи в стране любой,
Будь каждому попутчиком желанным.
(Не так, как я. Моя судьба — чужой
Всю жизнь блуждать по обреченным странам!).

Будь тверд и терпелив. Неси смелей,
Уверенней свои живые силы.
И позабудь о матери своей,
Которую отчаянье сломило.

Шумный ветер деревья ломит,
Резкий ветер с холодных полей.
Мы не спим в нашем маленьком доме,
Будто в бурю на корабле.

Наверху прикорнули дети,
Дверь во тьму заперта на ключ,
И шумит оголтелый ветер,
Нагоняя обрывки туч.

Напряженны и строги лица:
Все испробованы пути,
Все равно — никуда не скрыться,
От отчаянья не уйти!

За окном ничего не видно.
Черный ветер шатает дом.
— Как бессильны мы, как беззащитны
В урагане, в жизни, во всем.

Одиноко, холодно, сыро.
Стынет чайник на длинном столе.
Будто выброшенные из мира
На потерянном корабле…

Сбываются сны роковые,
Так, видно, уж мне суждено —
Америка — или Россия —
О Боже, не все ли равно?

За счастьем? Какое же счастье?
Ведь, молодость вся прожита.
Разбилась на мелкие части
О маленьком счастье мечта.

Так кончилось все. Неужели
Сначала весь нищенский путь?
Без веры, без смысла, без цели,
С последней мечтой — отдохнуть.

…От голода, тюрем и стонов,
От холода бледной зимы,
От грузных ночных авионов
Среди напряженнейшей тьмы…

И снова дорогой унылой
Нас гонит нужда и тоска,
Сгребая последние силы
Для третьего материка…

Войной навек проведена черта,
Что было прежде — то не повторится.
Как изменились будничные лица!
И все — не то. И жизнь — совсем не та.