Эльвира Бочкова - Девятая книга

ВНЕЗАПНЫЙ СНЕГ

Не бровей кусты, нависшие

На ослепшие глаза,

А мгновенье, в наивысшее

Возведённое лишь за

Белизну, – руками сильными

Не добиться малярам…

…Миг, что выбелил белилами

В злате луковки церквям.

Сладко будет чёрну ворону

Над дорогою кружить,

Где прохожему – чуть в сторону! –

На земле уже не жить:

Оказаться в летней кепочке

В летнем дне по январю,

Увидать, как зреют семечки

Райских яблочек в раю.

* * *

Зиме опять качать права свои:

Чуть рассвело – покровом вдовьим – сумрак.

В сосне твоей глаза ночной совы

Горят огнём, а он – и ỳтру жуток.

И в полдень по стволу ты не стучи:

Весёлым звоном он не отзовётся.

Сосну твою покинули грачи.

И лёд пришёл к живой воде колодца.

Округа вся готовится ко сну.

…Заснёт, накинув пухи-покрывала…

Грачам дай, Боже, память: ждать весну,

Чтобы силы на обратный путь хватало.

зима

Дóлги эти снега.

Словно сны, – высокú, –

И мешает пурга

Им завыть от тоски,

Потому что сама

Зла, как осы в избе,

Где гадает зима

О погоде судьбе.

Разве хватит, душа,

Твоего багажа,

Чтобы ровно дышать,

Руку к горлу прижав?

* * *

Зима, зачем шутя взяла

Меня в полон и не спросила?

Не развязать весне узла

Того, что вьюга закрутила.

Здесь, на снегу, следы сорок –

Непевчих мелкое топтанье, –

И в горло выдавлен комок

Из сердца, мне прервав дыханье.

Так понимай же: почему

И в день со светом в занавеске

Всё тонут – словно в том дыму! –

Собранья вешнего повестки.

Гляди: курящих полон зал,

И нету для окурков урны

Или того, кто б встал и взял

Аккорд в басах клавиатуры,

Чтобы скучающий рояль

Заговорил, запел ручьями,

Чтоб раззвучался люстр хрусталь

Над безголосыми речами.

* * *

Тебе решать: насколько я нужна

Моей строке, рифмованному слову.

…Любовный вздор – похож был на полову,

Которой – грошик красная цена.

Поэту не протягивай руки:

В нём женщина ещё вовсю колдует, –

И отвечает, к счастью, на звонки,

И замечает, куда ветер дует.

У поздних вёсен – ветреный удел:

Они своё с лихвою наверстают!..

…А тот, кто с ранних лет о снеге пел,

О, как боится он, что снег растает!

Похож на женский – обморок межи:

И выбор всё ещё не сделан ею

Между стеной пшеницы (или ржи)

И… уходящим в снежную аллею.

земля и небо

Распахали поле с тобой,

Положили в него зерно.

На земле – уже листобой:

Листья с неба – легли на дно

Полюбившего ил пруда.

…Долго плавали поверху, но…

Я тебе говорила: «Да».

Говорил ты: «Иди ко мне!»

Я тебе говорила: «Да!»

Ты горел, как они, в огне.

Мне в глаза глядеть не мешай.

Поцелуем не трогай слёз.

В поле убран весь урожай:

Много радости он принёс?

Горек хлеб там, где солон пот.

Вот ты сердце и надорвал.

Заготовил зерна на год.

…Спишь убитый, – как наповал.

* * *

А я-то думала: душа

Живёт, другою прирастая!

Но –

Привлекает волчья стая

Неокрылённого стрижа.

Хотел бы, – взвился до небес,

Для солнца в облаке прорезав

Крылом хотя бы щель,

А лес

Пусть будет полон леших, бесов –

Для тех, кто тоже бесноват:

Себя находит в общей драке

За блага, взятые в заклад

У всех времён, в их полумраке.

…Летишь над речкой? Берега

Её – кисельные, из сказки?

…Шепчи, бессонница-шуга,

Мне о стриже

С крылом в повязке.

* * *

Ах, как ошиблась в выборе,

Приняв

Ходячий разум за большое сердце!

Теперь пора, пора за самоедство

Приняться мне, пока сполохи трав

Не обнажат тропинку средь лугов,

Ведущую к реке, осведомлённой

О том, что – коль цветёт! – вода зелёной

Должна быть и ничем от берегов

Не отличаться.

…Пусть себе текут

В июльский день в лугах июльских травы,

Пусть совпадает их с рекой маршрут

На Астрахань, на ласковые плавни,

Где утки, обживая камыши,

Воде зеркальной оставляют лотос:

Глубокой, тайной святости прообраз,

Поющий сладким голосом души.

как стать НЕ поэтом

Не думай летом о зиме,

Зимой забудь о песне лета, –

Придёт покой к душе поэта:

Вяжи носки... Иль в макраме

Ладь узелок за узелком –

Без мысли выдай-ка скатёрку!

…Потом найдёшь в буфете тёрку,