Эльвира Осетина - Я ненавижу тебя. Книга вторая

Маша пришла в себя и впервые не ощутила боли во всех мышцах, в отличие от прошлых нескольких раз, когда она просыпалась, и все ее тело сотрясало от высокой температуры.

Да, боль ушла, но ее заменила очень сильная слабость. Однако радовало то, что мозг все же начал работать и пытаться анализировать все произошедшие события.

И после того, как Маша смогла определиться с тем, что же с ней случилось, в ее голову пришло воспоминание о самом главном:

– Лена! – вскрикнула она и резко села, но ее тело было слишком ослабленным после болезни, голова закружилась, и Маша со стоном повалилась на мягкую подушку.

– Ой, вы очнулись! – услышала она голос какой-то девушки.

Вскоре хозяйка голоса появилась сама.

– Вам не стоит двигаться, вы еще слишком ослаблены, я сейчас позвоню доктору, и он приедет осмотреть вас, – затараторила молодая брюнетка, лет двадцати пяти, в белом халате.

– Моя дочь, – прохрипела Маша, и инстинктивно схватилась рукой за горло, чувствуя сильную боль.

– Ох, – всплеснула руками девушка, – у вас, похоже, ангина, но это лучше, чем воспаление легких, как говорил Владимир Павлович! Не так опасно. Подождите,… я сейчас.

Маша даже сказать ничего не успела, а девушка уже хлопнула дверью.

– Да уж,… лучше…, – прошептала она, в пустоту.

Маше очень сильно хотелось встать и пойти за медсестрой, но слабость во всем теле не позволяли ей это сделать. Она медленно осмотрелась по сторонам в надежде найти телефон или свой сотовый. Но, к сожалению, ни прикроватные тумбочки, обсидианового цвета, ни жемчужно-белый столик с зеркалом, что стоял у стены напротив кровати, ни даже журнальный столик с двумя креслами у окна, тоже не порадовали ее наличием какой-либо связи с внешним миром.

Через пять минут медсестра вернулась, неся в руке спрей для горла, и что-то еще.

– Мне нужно позвонить, – просипела Маша, морщась от боли в горле, стоило брюнетке подойти ближе.

– Давайте так, – сказала она, и начала доставать таблетки из упаковок, выкладывая их на прикроватную тумбочку, – вы сейчас выпьете все лекарства, а затем я позову вам того человека, который сможет ответить на все ваши вопросы, потому что я, к сожалению, ничего не знаю.

Маша, нахмурившись, кивнула. Сил не то, что ругаться, говорить даже не было. А судя по шикарной обстановке, да и габаритам собственной кровати, она поняла, что все еще находится в доме Лисовского, а не в обычной больнице. И устраивать истерики – нет смысла, можно только хуже сделать.

Когда все лекарства были выпиты, и боль в горле более-менее стихла, то она вновь попыталась заговорить с девушкой. Та уже сходила куда-то и вернулась, сказав, что поговорила с охраной и к Маше скоро придут.

– Как вас зовут? – начала Маша, ей была необходима информация уже сейчас, чтобы примерно знать, что ее ждет дальше, и еще она надеялась, выпросить у девушки телефон, чтобы позвонить Геле, ждать «кого-нибудь» не было никакого желания.

– Мое имя Лина, – улыбнулась медсестра, собирая лекарства.

«Что ж, улыбка это хорошо», – подумала Маша, и продолжила:

– Скажите Лина, как долго я здесь?

– Меня к вам приставили только вчера с утра, – ответила девушка, и немного нахмурившись, быстрее начала убирать лекарства, пачка с таблетками все никак не попадала в упаковку, – а я вопросов не привыкла задавать, – чуть резче продолжила она. – Говорят, у вас был эпилептический приступ. Плюс, вы еще и простудились. Владимир Павлович выписал вам седативных успокоительных и антибиотиков, чтобы исключить более тяжелые последствия.

– А Владимир Павлович это…? – тут же задала Маша наводящий вопрос медсестре, и попыталась присесть, а Лина, оставив в покое упаковку с таблетками, тут же поддержала ее подушку и подала еще одну.

– А Владимир Паволович – это ваш лечащий врач, не переживайте, я уже сообщила людям охраняющим вас, что вы очнулись. Скоро к вам придут, и все объяснят, – опять улыбнулась девушка.

И Маша тут же решила «взять быка за рога».

– Лина, вы не могли бы, дать мне телефон позвонить? – с надеждой посмотрела она на девушку, и как только увидела, что та отводит глаза, сразу же схватила ее за руку и заговорила быстрее: – Моя дочь осталась у моей подруги, а подруга даже не знает где я и что со мной, мои родители слишком далеко, чтобы присмотреть за дочерью. Мне нужно поговорить с ней, она же волнуется, пожалуйста, мне бы только позвонить пару слов сказать и все, я же многого не прошу?