Вячеслав Куприянов: Жизнь идет

Видно, слишком много слов
бросали на ветер —
так ветер пронзителен.

Видно, слишком часто
попадали пальцем в небо —-
так небо туманно.

Видно, слишком у многих
горит земля под ногами —
так листья пылают.

Видно, слишком много воды
утекло с тех пор,
как мы общий язык не находим,
так хочет вода застыть.

Сколько еще надо талантов
зарыть в остывающую землю,
чтобы опять
наступила весна?

Снег
сыпал звезды под ноги собакам
но их глаза были обращены к небу

При рождении Нового
Старое не присутствовало:
его появление на свет
было физиологически неприличным
и сопровождалось
воплями.

При его жизни
Старое держалось
в тени,
которую отбрасывало
все то грандиозное,
что могло соответствовать
его ослепительному
сиянию.

При погребении Нового
Старое стояло в сторонке,
опасаясь последних почестей,
которые своей монументальностью
могли бы и его
свести
в могилу.

Идиотизм — шепнул
незнакомый мне известный композитор
(дело было в концертном зале) —
это слово
я уже слышал от двух актеров в кин
идиотизм — артистично сказал
один другому
и тот ему ответил крупным планом — :
идиотизм
(что за фильм я не помню)

архитекторы это слово повторяют
прямо на улицах
я уже не говорю о литераторах
один пожилой в буфете то же самое а
несколько раз повторил
литератору помоложе —
преемственность поколений

и когда наконец
это слово вымолвил банщик
в адрес мне неизвестного
абсолютно голого человека —
идиотизм — то я не смог не проникнут
духом столь популярного слова —
идиотизм
я вам сообщаю —
это идиотизм

Земля переполнена пришельцами
с других планет
они наступают нам на пятки
и стоят слева
когда мы хотим идти слева
— вы чего? — мы им
— мы ничего — они нам
мы им: вы что, с другой планеты?
они нам — конечно вот вы рветесь
на другие планеты
а там у нас
вам будут наступать на пятки
и стоять там
где вы будете пытаться идти,
мы им: пустите пожалуйста,
они нам: вы что, с приветом?
мы им: да полно же наконец!
они нам: как бы не так!
мы им: примем меры!
они нам: ха-ха!
хи-хи — начинаем мы
примиряться
с пришельцами —
вы чего? — они нам
мы им: мы?
ничего!

Принимая меры и полумеры
мы добились

удивительной прочности
ботинок и полуботинок

поразительной естественности
фабрикатов и полуфабрикатов

восхитительной точности
автоматов и полуавтоматов

потрясающей
несущественности

богов
и полу
богов

Обобщая опыт
материалистической теории отражения,
приручаю солнечных зайчиков,
обручаю их с трамвайными зайцами,
скрещиваю —
добиваюсь блестящих результатов:
трамвайные зайцы начинают светиться
и становятся излишними мрачные
контролеры,
которые переквалифицируются в звероловов,
поставляют мне настоящих зайцев,
их я скрещиваю с солнечными
и основываю первое в мире
промышленное производство пушных нимбо
| Прежде чем внедрить их
в народное хозяйство,
опытные экземпляры испытываю на себе:
становлюсь святым —
нимб
сияет над головой. Люди
тычут пальцами, говорят — на воре
шапка горит! Наконец
привыкают, и нимбы
можно уже направлять к потребителю:
первый — издателю,
который обнародует мой отчет,
остальные
сами по себе войдут в моду
в связи с растущей необходимостью
маскировать рога
и ослиные уши.

Ангел был обнаружен в тринадцать сорок
в районе, где обычно ангелы не обитают,
при поимке не оказал сопротивления,
такая халатность для ангела
считается невозможной.
Крылья ангела достигали в размахе
два метра девяносто восемь сантиметров,
при весе семьдесят два килограмма
летать на таких крыльях,
с точки зрения аэродинамики, невозможно.
Белая ткань обмундирования ангела
искусственного происхождения
и негерметична,
отсюда пребывание ангела в космосе
представляется проблематичным.
С представителями гуманитарных наук ангел
говорить наотрез отказался,
отсюда его речь признана нечленораздельной
и непригодной для возвещения господней
воли.
Бумаг при обыске ангела не обнаружено,
то есть ангел не является гражданином.
При свете и при искусственном освещении
сияние от ангела не исходило,
что было заметно невооруженному глазу
и бросало тень на воображение живописцев.
Вышеизложенное говорит о факте, что
ангелы для науки не представляют интереса,
а также в целях антирелигиозной пропаганды
содержать его признано нецелесообразным,
после чего вышеупомянутый был отпущен
и растаял в небе в шестнадцать тридцать,