Вячеслав Куприянов: Жизнь идет

В счастливой жизни вне сказки
порой хочется бросить все,

кабы не лес, не озеро,
кабы не сказки.

Чудеса
не бывают
злыми.
Зло
буднично и рукотворно,
оно доходное ремесло,
не обучиться которому
можно
только чудом.
Чуда
нет
без добра.

Слава тому,
кто выдумал умную сказку,
так давайте позавидуем теперь Емеле,
посмеемся над глупым царем с его ратью,
посетуем, что не мы поймали вещую щуку,-
и все же:
вспомним о бондаре Емелиных ведер,
о печнике его печки,
об оружейнике его дубинки,—
быть может,
не в щучьем веленье сказочное чудо,
а в их
деле.

Вы приглашаетесь
на открытие памятника
неизвестному
трусу.

Памятник выполнен скромно: голый
пьедестал. Сам трус
может смело скрываться
среди приглашенных,
не опасаясь
открытия.

Вы услышите много неизвестного:
поскольку неизвестно,
чего трус боялся,
говорить будут только
о неизвестном.

В речах будет подчеркнуто,
что благодаря трусости неизвестного
известным
вовсе нечего было бояться.

Вы приглашаетесь на открытие
памятника
неизвестному
трусу.

Попробуйте
не прийти!

Огню по душе
быть скульптором дыма
он работает в трудном материале
как он бьется
мечется
он пылает
его постигло
недоступное нам озаренье
и с его языка
срывается слово — дерево
которое в нем сгорело
Памятник мамонтам
Бедные,
бедные мамонты!
Зря мы их истребили.
Шкура их была слишком грубой.
Мясо их было слишком жестким.
Бивни были не так уж красивы.
Просто были мы первобытными,
а теперь мы все осознали,
теперь
мы разыщем всех мамонтов
до последнего
и рядом с древними изваяниями
наивно заблуждавшихся охотников
водрузим дорогие скелеты
на заслуженные
пьедесталы.

Разыскивается групповой памятник
забывчивым людям,
забытый
артелью забывчивых ваятелей
в каких-то домах, автобусах,
кабинетах.
Фигурам забыли
приделать головы,
а кому приделали, тем забыли
изобразить лица,
а кому изобразили, забыли
придать выразительные черты,
а кому придали,
те мучительно держатся за затылок,
стараясь вспомнить —
о собственном происхождении,
о существовании других
наряду с ними,
о забывчивости
благодарных потомков,
забывающих предков тотчас
по воздвижении им памятников.
Разыскивается памятник.
Особые приметы:
памятник производит
неизгладимое
впечатление.
Нашедшего ждет
вечная слава.

Земля — это памятник
неизвестному доброжелателю.
Он тонко нам намекнул,
что если и есть жизнь
в других мирах,
то они от нас далеки.
Он воздвиг неприступные горы
и намекнул,
что наше счастье не за горами.
Земля продрогла от морей,
но он намекал, что за морем
телушка — полушка, дорог перево:
И еще намекал —
хотите — плывите,
хотите — летите,
все равно вернетесь
в исходную точку.
Неизвестный доброжелатель
оставил множество недомолвок.
Закругляюсь! —
твердил он на каждом шагу.—
Закругляюсь!
Земля — это памятник
неизвестному доброжелателю.
Удивительно
обтекаемая форма.

Становясь гигантами, вымирают
пресмыкающиеся:
пресмыкаясь
уже неведомо перед кем,
они распарывают свое огромное брюхо,
которое благодаря величию
набивают до отказа, так
что оно лопается от любой песчинки.
Или
вымирают от страха-
не видя, кого еще им бояться,
они начинают подозревать
в злонамеренности
собственную легковесную голову,
слишком удаленную
от распластанного тела,
собственное холодное сердце,
слишком глубоко спрятанное
под шкурой,
собственный хвост,
который не то отстает
от основной массы,
не то коварно преследует
основную массу.

Те, чей рост
устремился в крылья,
долетели до нас птицами
и заронили в нас
мечту о полете
ввысь.

Не пожимайте плечами —
вот вам задание, оно по плечу
только большому художнику:
нарисуйте
материально ответственное лицо
с материальной ответственностью
на лице
и материально заинтересованное лицо,
рука которого
находится в кармане
материально ответственного лица,
которое пытается схватить за руку
материально заинтересованное лицо,
так что в результате
материальные лица
пожимают
друг другу руки.