Фердинанд Фингер - Избранное

Я был свидетелем убийства красоты,

Когда вдруг роковой раздался выстрел.

И камнем вниз лебедка с высоты

Упала, вдруг сложив прекраснейшие крылья.

А лебедь дальше в клине полетел,

Вдали исчез, наверное, не осознав потери,

А я в ошеломлении стоял – смотрел.

Не верил я в расстрел любви, и нервы были на пределе.

Вот год прошел – то озеро я посетил,

Глаза мои вдруг стаю лебединую там увидали,

Малышки-лебедята под прикрытием чудесных крыл

Такою стайкою прекрасной проплывали.

А недалёко лебедь одинокий проплывал.

Как будто что искал, не находя, метался.

Наверное, убитую любовь он вспоминал.

Затем годами он на озере не появлялся.

Наверно, как и мы, он умер от тоски,

Тоски непоправимой и не излечимой.

О, человек! Любовь не убивай – ты сбереги

Единственное, что дается нам Судьбой неотвратимой.

Над рекой опустился туман.

Мне лица-то, что рядом, не видно.

Только песнь – соловьиный дурман —

Все волнует меня непрерывно.

Хорошо, что туман скрыл лицо,

Не обидно, что резко сказала,

Как кукушка в чужое гнездо,

Ты зачем в душу мне залетала?

Растворился в рассвете туман,

Тот, что душу послал на расправу,

И исчез в том тумане обман

Тот, который – любовной отравой.

Но погибла любовь навсегда,

И судьбу той любви я приемлю,

Ведь жестоко птенцов из гнезда

Кукушонок бросает на землю.

Я вышел на балкон, и надо мной звезда

Таинственным вдруг засияла светом,

В вечернем сумраке ты, как всегда,

Покоя не даешь душе поэта.

Миллиарды лет летел твой свет издалека

Земля ещё планетой не предстала.

И дней семи творения ведь не было тогда,

А та звезда уже существовала.

Но вот случилось – божеской рукой

Земля возникла – разум появился.

И этот разум с той далекою звездой

Каким-то странным образом соединился.

Я знаю, что бессмертною душой,

Преодолев законы Времени и Тяготенья,

Я улечу и буду в Вечности с тобой,

Души ведь не касается земное тленье.

Там, наконец, вдали от суеты земной,

Душою, обращенной к Богу,

Я там пойму – кем выглядел живой.

Пойму, какую на Земле прошел Дорогу.

Дорогой полной преступлений и греха

Или дорогой нравственной и чистой

Предстанет перед Богом в голости моя Душа

И, может, оправдается перед Пречистым.

Влюблен я в вас, и это очевидно,

Я этим чувством дорожу, как никогда,

Признаться вам в любви не стыдно,

Когда смотрю я в ваши с поволокою глаза.

Как я хочу в любви своей признаться,

Но, к сожалению, я вижу вас в кино,

Актрисе можно в страсти поклоняться,

Но из картины на свидание позвать мне не дано.

Ну, и пускай, достану копию картины,

И буду день и ночь смотреть ее с экрана на стене,

И буду страсть мою делить наполовину,

Любовь мою поглаживая нежно по спине.

Ты – покровительница всех ушедших душ,

Свидетельница встреч порой ночною.

Луна ночную посещает глушь,

Высвечивая мертвых имена, скользя над их плитою.

Ты – повелительница и отливов, и приливов на земле.

Таинственным лучом своим в окошко

Ты освещаешь вдруг портреты на стене,

Скользишь по стенам и лицу сторожко.

О, сколько тайн ночных высвечиваешь ты,

Объятья страстные, признание влюбленных,

Ограды на могилах, их виньетки среди тьмы.

Могилы предков, временем сраженных.

Объятые кладбищенскою тишиной

Там привидения, вампиры бродят.

Под лунным светом человек своей ногой

На кладбище ночами не приходит.

Луна – ты море или тихую реку,