Фердинанд Фингер - Избранное

Какая тайна наш российский молодец!

Он, если выпьет, может все на свете.

Он швец, и жнец, и на дуде игрец,

Его ни разумом, его душою не поймешь вовеки.

Он может голым, босиком прожить,

Последнюю рубаху снимет для тебя, родимый,

А завтра запросто в суде он может заявить,

Что ты украл его рубаху – будешь подсудимым.

Деньгу последнюю он может вдруг тебе отдать,

А завтра после пьянки заявить, что ты ему еще и должен,

С твоей женой иль друга женушкой он может переспать,

Уверен он, что на плохого человека будет не похожим.

Закон ему всегда и вдоль, и поперек,

Закон ему всегда, как «лошадино дышло»,

Верти его, куда ты хочешь, мой милок,

Как повернул его, так по тебе и вышло.

При Сталине он на себя и лгал, и доносил,

И доносился до того, что погубил миллионы,

А на войне в бою пощады не просил,

И воевал, и уничтожил он фашистов легионы.

А перед самой пред войной забрали у него отца и мать,

Но он молчал и умирал за подлого бандита,

Вместо того, чтобы его убить, ебена мать,

Терпел, что грязью совесть залита, от грязи не отмыта.

Так мой отец, затем расстрелянный, квартиру другу дал,

Чтобы друг его с женою там пожил, на время,

Когда сам без квартиры оказался, друг его уж не признал,

Сказал, что разговаривать о пустяках ему не время.

Сумбур, сумбур у большинства в душе,

Из топорища кашу он сварить сумеет,

А топором побреется – смотри, жених уже,

Таким любой красавице он душеньку согреет.

Вот он характер, все-то на авось,

Пока гром не ударит, на лоб креста он не положит,

Поленница из дров вся будет наперекосяк и вкось,

Труда, чтоб аккуратно все сложить, он не приложит.

Сегодня он тебя поцеловал, а после задарма предал,

И завтра от содеянного заливается слезами,

Сегодня тушит у соседа он пожар,

А завтра дом другой из зависти он подожжет, играя.

Сегодня за столом с тобою будет водку пить,

И целовать, и обнимать, защекотав усами,

А завтра запросто тебя он может отлупить:

Ему вдруг показалось, обозвал его зазорными словами.

Вот сколько странных слов и нелицеприятных я нагородил

Народу русскому и в похвалу, а может быть, в обиду,

Но верующих в Бога к этому характеру я не соотносил,

Они другие люди в мыслях, поведении и виду.

А может, это и не хуже, чем вся земная суета,

Где жизнь разумная разграфлена по клеткам,

У русских все в движении: то счастье, то беда —

Сам выбирается из несчастий белкою по веткам.

Но до невероятности талантлив наш народ,

Татарское нашествие ведь не прошло задаром:

Казалось, должен был от ига очуметь – нет, все наоборот,

Для русских для людей то Иго оказалось Даром.

Какие имена в поэзии и в музыке звучат:

Толстой и Достоевский, Лермонтов и Пушкин.

Балет и оперы прекрасные, билеты нарасхват.

Есенин и ракеты, космос – в этом наш народ единодушен.

Та смесь в характере и минусов, и плюсов дорога,

Она могучая река, несущая и бревна, и обломки,

Но вот затор прорвался, и она чиста.

Вперед, вперед, пусть изумляются российские потомки!

Хочу я Родину когда-то посетить,

Я долгих тридцать два ее не видел,

О, Мать моя, о, горькая моя,

Ну почему тебе чужой? Чем я тебя обидел?

Ведь итальянцы, турки каждый год

Спешат домой, стремятся к ней душою,

Увидеть землю, на которой родились,

И встречи ожидают с Родиною дорогою.

Ведь даже, если умерли отец и мать,

Осталось все: он от чего уехал – не уехал,