Фердинанд Фингер - Избранное

Березка, белая подруженька моя,

Поэтами в стихах ты не забыта.

Ну, что за дерево – ну, что за красота!

И что за тайна там в тебе сокрыта.

Ее увидишь – сразу хочешь подойти,

Погладить белую, с шелковинкою, кожу

Тебя так хочется прижать к себе – обнять.

На нежную ты девушку похожа.

Твой стройный стан, твоя листва,

Шуршащая таким неслышимым дыханьем,

А осенью твой каждый листик – золотой дукат,

Струишь в природу ты очарованье.

Струишься вечной нежностью своей,

И независимо от времени, погоды

Ты даришь мне божественную красоту

Ту, при которой забываются невзгоды.

Утешь меня в мой жизни трудный час,

Ты видишь – я обнял тебя, я плачу.

Я много потерял, в сомненьях я,

Ты помоги мне обрести удачу.

Ты теплотой коры своей согрей меня.

Осыпь листвой – тем золотым дукатом,

Которым осыпают, только лишь любя,

И тех, которые ни в чем не виноваты.

Ты тонкой нежной веточкой своей

Утешь меня, я перестану плакать.

Ты нашепчи на ухо поскорее мне,

Что делать мне, чтоб снова не заплакать.

Вот посоветовался – камень спал с души,

Она вдруг в свете – вдруг не туча грозовая,

Мне стало легче – девушкой на взгорочке стоишь,

Мне на прощанье веткой тоненькой качая.

Час пятый бьет, тихонечко встаю,

Я не тревожу сон моей любимой,

Для ловли рыбы снасти достаю,

Иду на озеро дорогою недлинной.

Луга, туман, сейчас такая рань,

Вот воркованье, клекот голубиный,

Роса рассыпалась бриллиантами в цветах,

В природе мне звучит романс старинный.

На взгорках, глядь, в пробившейся траве,

Уж сотни крокусов ковром цветистым

Ласкают глаз в пастельной красоте

И выглядят раскинутым ковром персидским.

Смесь красок взволновала кровь,

Уж на востоке постепенно небо рдеет,

Светает, пчелы скоро полетят,

Туман пробит лучами, небо голубеет.

Необъяснимый гул кругом стоит,

От корня вверх в деревьях соки выбивает,

Миллиарды почек лопаются вдруг,

И радость жизни всюду проникает.

Деревья нежной веткою уходят в синеву,

Все ждут, когда душа их листьями проснется,

И после долгой спячки – вот теперь,

Тепла и солнца от природы не дождется.

Как будто бы деревьев голубая кровь

Во мне проснулась и не отпускает,

Я словно ласковым весны объятьем весь согрет,

И небо нежной синевой меня ласкает.

А запахи – о них как рассказать здесь мне,

Они везде – и от сырой земли, остатков снега,

В листе опрел ом жухлом по весне,

И от всего охватывает душу нега.

Ну, вот и озеро агатом вставлено в леса,

Вокруг они стоят в обратном отраженье,

Вода, как зеркало, таинственно блестит,

Такая тишина, как будто нет движенья.

Природа Швеции наполнена такою тишиной,

Здесь «суеты сует» ты не дождешься,

Орлана шурш крылами слышится порой,

Внезапно в тишину врывается рев лося.

У озера, наполненного тихой глубиной,

Ты тихо сядешь, размотаешь снасти,

Закинешь удочку на тридцать метров вдаль,

И жди, когда рыбацкое с небес получишь счастье.

Вот здесь-то и сожмется сердце рыбака,

Ты на провис натянешь голубую леску,

И вдруг – толчок, она дрожит и тянет от тебя,

И удочка согнулася почти напополам – ой, будет треску!

Катушку судорожно вдруг закрутишь ты,

И вдруг там, в метрах тридцати, вода взорвется,

Огромной розово-сиреневой, упругою змеей

Перед тобой огромный лаке взовьется.

Такой теперь устроит цирк тебе,

С такой неимоверною упругой силой,

Он будет жизнь свою теперь спасать,

А ты его держать и крепко, милый.

Прыжок наверх, затем стрелою вниз,

Держи его в натяге и не думай оплошать,

Цирк начался, почти неповторимый,

Не выдержишь, себя ты будешь проклинать.

Минут через пятнадцать ты его подтянешь

После отчаянной, мучительной борьбы,

И десять килограмм к своим ногам притянешь,

Измучены вы оба были – он и ты.

А осенью грибы и ягоды – малина и черника,

Грибами белыми ты можешь поиграть в футбол!

Малина ведрами, черника – хоть машиной,