Артюр Рембо - Стихи (3)

Ты, кто мог пред Вселенной открыть свои раны,

Кем родились бы в темных столетьях отцы,

Намагниченный труп. Лазарь, пахнувший тленьем,

Ты, воскреснув для ужаса, чувствуешь вновь,

Как ползут синеватые черви по венам,

Как в руке ледяной твоя бьется Любовь.

Что стою? И могильных червей легионы

Не преграда цветенью священной земли.

Так вампир не потушит сиянье Юноны,

Звездным золотом плачущей в синей дали!

Как ни горько, что стал ты клоакой зловонной,

Что любому растленное тело даришь,

Что позором возлег средь Природы зеленой,

Твой поэт говорит: "Ты прекрасен, Париж!"

Не Поэзия ль в буре тебя освятила?

Полный сил воскресаешь ты, Город-Пророк!

Смерть на страже, но знамя твое победило,

Пробуди для вострубья умолкнувший рог!

Твой Поэт все запомнит: слезу Негодяя,

Осужденного ненависть, Проклятых боль,

Вот он, Женщин лучами любви истязая,

Сыплет строфы: танцуй же, разбойная голь!

Все на прежних местах! Как всегда в лупанарах

Продолжаются оргии ночью и днем,

И в безумии газ на домах и бульварах

В небо мрачное пышет зловещим огнем.

XXXV. Руки Жанн-Мари

Впервые напечатано посмертно в июне 1919 г. в Э 4 журнала "Литтератюр".

Источник - обнаруженный в 1919 г. неполный автограф (ранняя стадия работы над стихотворением?), в который рукой Верлена вписаны строфы VIII, XI и XII.

Стихотворение, как и предыдущее, является гимном героям - прежде всего героиням Коммуны. Хотя эта идея отчетливо выражена в строфах IX-XII, она заложена в стихотворении начиная с первой строки.

В своем стихотворении Рембо намеренно воспринимает общее построение, версификацию, вопросительную форму "Этюдов рук" из книги стихов Теофиля Готье "Эмали и камеи". Теофилю Готье уже следовал поэт Альбер Мера ("Твои руки", сб. "Химеры", 1866). Рембо подчеркивает заимствованием приемов противоположную направленность его стихотворений по отношению к стихам Готье и новизну своего персонажа - героической коммунарки - по отношению к красоткам, изысканно-томным и рожденным для наслаждения.

Употребление "ученых" слов (в стихах 17-24: "диптеры", "кенгаварская мечта"), как уже упоминалось,один из общих для Рембо и Лотреамона приемов разрушения старых поэтических принципов путем введения стилистически чуждого, иногда неадекватного и непонятного слова. Термин "диптеры" (научное наименование разного рода _двукрылых_ насекомых) так же "неуместен" в данном контексте по-французски, как и по-русски. "Кенгаварская мечта" скорее всего случайно попала в стихотворение из какой-то прочитанной Рембо книги. Город Хенгавар, или Кенгавер, в Персии (Иране) не кажется столь примечательным, чтобы вызывать ассоциацию с каким-то особым строем мыслей.

В последних строфах имеются в виду репрессии Кровавой недели, когда закованные в цепи коммунарки были объектом жестокостей властей и обывателей.

Другие переводы - В. Парнаха, В. Дмитриева, П. Антокольского.

Перевод В. Парнаха:

Руки Жанны-Марии

Жанна-Мария, ваши руки,

Они черны, они - гранит,

Они бледны, бледны от муки.

- Это не руки Хуанит.

Они ль со ржавых лужиц неги

Снимали пенки суеты?

Или на озере элегий

Купались в лунах чистоты?

Впивали древние загары?

Покоились у очага?

Крутили рыжие сигары

Иль продавали жемчуга?

Затмили все цветы агоний

Они у жгучих ног мадонн?

И расцветали их ладони,

Чернея кровью белладонн?

Под заревой голубизною

Ловили золотых цикад,

Спеша к нектариям весною?

Цедили драгоценный яд?

О, среди всех однообразий

Какой их одурманил сон?

Виденье небывалых АЗИИ

Сам Ханджавар или Сион?

- Нет, эти руки не смуглели

У ног причудливых богов,

И не качали колыбели,

И не искали жемчугов.

Они врагам сгибали спины,

Всегда величие храня,

Неотвратимее машины,

Сильнее юного коня!

Дыша, как жаркое железо,

Упорно сдерживая стон,

В них запевает Марсельеза

И никогда не Элейсон!

Печать судьбы простонародной

На них смуглеет, как и встарь,

Но эти руки благородны:

К ним гордый приникал Бунтарь.

Они бледней, волшебней, ближе

В сиянии больших небес,

Среди восставшего Парижа,

На грозной бронзе митральез!

Теперь, о, руки, о, святыни,

Живя в восторженных сердцах,

Неутоленных и доныне,

Вы тщетно бьетесь в кандалах!

И содрогаешься от муки,

Когда насильник вновь и вновь,

Сводя загары с вас, о руки,

По капле исторгает кровь.

Перевод В. Дмитриева: