Мильхар - Тёмная поэзия

Кто мой дед, каково моё отчество,

Лишь стучит молотками по темени,

Час за часом, моё одиночество.

Пусть печально проходят прохожие,

Пусть о власти мечтают высочества -

Я закопан во дни непогожие,

И придавлен плитой одиночества.

Смерть бывает прекрасной,

Смерть бывает простой,

Страстной, страшной, ужасной,

Одинокой, больной.

Смерть приходит надменной,

Или хитрой лисой,

Или той, неизменной,

С острозубой косой.

Смерть и я ожидаю,

В тот, загадочный сон,

Я давно улетаю,

Я давно погружён.

Здесь так тихо. Спокойные тени лежат

На ступенях старинного склепа,

И высокие травы о чем-то шуршат,

Много лет отмечая рассветы.

Только вечный покой. Ни добра нет, ни зла,

Для того, кто лежит погребенным,

Бесконечна забвения вечная мгла,

Только надпись на склепе все помнит:

"Здесь лежит славный воин, достойнейший сын,

Защитивший от зла светлый край сей.

Он погиб, заслонивши собой нас от тьмы,

Победив в страшной битве последней".

"Ты всю жизнь воевал, ты покой заслужил.

Отдыхай, ибо зло не воспрянет".

Что ж, забавно – он мертв, ну а я еще жив…

Вот и вход, полускрытый тенями.

Я вхожу в этот склеп, не склонив головы,

Я не знаю почтения к мертвым.

И коснувшись руками надгробной плиты,

Я смотрю в барельеф полустертый.

Под тяжелой плитой – побелевший скелет,

Смерть равняет героев и трусов.

Вот – ты мертвый лежишь, ничего в тебе нет,

Что могло б мои планы нарушить.

Кто был дорог тебе – тоже в землю легли,

За кого ты погиб – тех забыли,

Их могилы давно полыньей заросли,

Имена их засыпаны пылью.

А я выжил. Ты слышишь ли, славный герой,

Как сейчас над тобою смеюсь я?

Очень скоро ты тоже почувствуешь боль,

Боль бессилья, увечья, безумья…

Из безвременья тьмы мне послышался стон,

Даже в смерти герой понимает:

Кто вошел в его склеп – как он жив и силен,

Тот, кто череп его подбирает.

Здравствуй, пламя! Жарко, юно,

Очаровывай, мани!

Ты, что породило струны -

Дивной музыке сродни.

Ты во тьме рисуешь знаки

Азбук всех и чисел всех,

Хлебом обращаешь злаки,

Даришь силу, даришь смех.

Мощно, радостно и властно

Зажигаешь страсть в крови,

Так же дерзко и прекрасно,

Как огонь земной любви.

Пусть священник всласть токует,

Лжёт про ад, пугая чернь:

Кто таким тебя рисует -

Глупый, слабый, жалкий червь!

Помним: на кострах сжигали

Книги и еретиков.

Быть из пепла урожаю -

Мыслей свет во мгле веков.

Ослепительность, античность,

Зевс, Озирис, Люцифер,

Гордость, ум, отвага – личность! -

Пламя дальних, ближних сфер,

Навсегда останься с нами,

От невежества храня!

Смейся, пламя! Вечно пламя

Прометеева огня!

Здравствуй, мой Вавилон! Город марева, южного жара,

Город каменных профилей мудрых царей и зверей,

Грохотанья повозок, немолчного ора базара,

Мудрых свитков, бордовых гранатов в тенистом дворе.

Проклинали рабы тебя, злобно шипели: "Блудница!" -

Ты отряхивал прах их, при жизни сошедших во прах.

Здесь проходит Иштар горделивой походкою львицы,

Ласки любящих здесь озаряемы светом костра.

Город дерзких людей, и в бою, и в объятиях смелых -

И вольготно нагим, на прогревшейся за день земле,

Проводить языком по мужскому иль женскому телу,

Изгибаться, забывши про всё, в сладкой трепетной мгле.

Кто любим, тот свободен, силён, выше всякого бога!

Потому и возносится – видно отвсюду окрест -

Башня (в небо укол остроги – не решётка острога),

И её не придавит, уродлив, кладбищенский крест.

Руку я рассеку – Вавилон, моей крови отведай! -

Это малый отдарок за то, чем владеть довелось.

Поражение гордых ещё обернётся победой,

Мы вернёмся сюда, в этот город, знакомый до слёз…

1

Мы ищем себя на морском берегу

(Нет покоя нам, нет покоя!),

Валов несметных нам радостен гул

На морском берегу.

Но не найти себя в буйстве вод

(Нет покоя нам, нет покоя!),

И снова корабль наш утлый плывёт

Среди бушующих вод.

Мы ищем себя среди чёрных скал

(Нет покоя нам, нет покоя!),

И так же остра любовь и тоска

У чёрных с древности скал.

Но не найдём себя в тайнах глубин

(Нет покоя нам, нет покоя!),

Хоть помнят камни отзвуки битв

Во мраке мудрых глубин.