Юлия Друнина - Стихотворения (1942–1969)

Идет человек в гимнастерке
Солдатского цвета хаки —
Уверенная походка,
Бунтарская борода.

Уходит он из отеля,
Смеясь, говорит: — Прекрасно!
Зачем партизанам роскошь?
Под звездами крепче сон!

…Здравствуй, товарищ Куба!
Здравствуй, товарищ Кастро!
Дети трех революций
Шлют тебе свой поклон!

Над склонами Сьерра-Маэстра
Солнце встает, алея,
Мулатки несут кувшины,
Наполненные водой…

Врывается свежий ветер
В притихшую Ассамблею.
То Кастро идет по залу —
Стремительный, молодой.

А рядом идет Россия,
А небо над ними ясно,
И смуглые руки Африки
Машут со всех сторон.

Здравствуй, товарищ Куба!
Здравствуй, товарищ Кастро
Дети трех революций
Шлют тебе свой поклон!

Паренек уходил на войну,
Покидая родную страну, —
В это время бои уже шли
За кордонами русской земли.

Был парнишка счастливым вполне,
Что успеет побыть на войне, —
Так спешил он скорей подрасти,
О геройском мечтая пути.

Но случилось, что юность свою
Он отдал в самом первом бою —
У норвежских причудливых скал
Новгородский парнишка упал.

У России героев не счесть,
Им по праву и слава и честь.
Но сегодня хочу помянуть
Тех, кто кончил безвестным свой путь.

Перед картою Чили,
У газетной витрины,
Я молчу
И Вальдивии вижу руины.
И сосед мой молчит
И глядит потрясенно
На развалины Юльтена
И Консепсьона.

…Закипел океан,
И низринулись горы,
Раскаленная лава
Низверглась на город,
И предстали людским
Обезумевшим взорам
Сталинград и Помпея,
Содом и Гоморра.

И мужчины рыдали,
И дети кричали,
Погребенные матери
Им
Отвечали…

Перед картою Чили,
У газетной витрины,
Дорогой Белоруссии
Вижу руины.

Мне знакомы
Развалины
Пуэрто-Монти —
Наши души
Они обжигали на фронте.
И давно ли
Мы раны свои залечили?..

Как сжимается сердце
Перед картою Чили!
Как сжимается сердце…
Вновь нависла над нами
Та опасность,
С которой
Не сравнится цунами…

Холодно и блестяще
В залах пустых музея,
Кажется, ветер жизни
Здесь навсегда затих.

Дамы, пастушки, воины —
Бродим, на них глазея.
Беднягам века томиться
В стеклянных гробах своих.

Важно плывут турнюры —
Ох, не жалели ваты
Наши прапрапрабабушки
(Пухом земля им будь).

Прошлое, только прошлое —
Все-таки грустновато…
Свежего ветра жизни
Хочется мне хлебнуть.

Выйдем скорей на площадь.
Солнечным смелым светом
Полдень ударит в наши
Прищуренные глаза.

Мы улыбнемся людям,
Мы… Но совсем не это
Хочется мне сегодня
Честно тебе сказать:

— Милый, скажи, что с нами
Мне почему-то страшно —
Кажется, стали биться
Наши сердца вразнобой.

Прошлое, только прошлое,
Счастьем живем вчерашним.
Холодно, как в музее,
Становится нам с тобой…

Мчатся века, эпохи,
Но неподвижно время
На высоте шесть тысяч,
В царстве безмолвном льда.
Бродит под облаками
Странных созданий племя,
Прошлое наше бродит —
Диких людей орда.

И, говорят, порою
Их в поселенья тянет,
Сходят они в долину,
Смотрят издалека.
Может — кто знает? —
В сумерках дремлющего сознанья
Брезжит тоска по братьям,
Пронзительная тоска?..

Холодно под облаками,
Холодно и в июле,
Ветер толкает в пропасть,
Жжется колючий снег.
Длинные руки свесив,
Глыбу спины ссутуля,
Вышел он из пещеры —
Таинственный человек.

Вот он застыл на камне —
Древних веков обломок,
В небо глядит на лайнер,
Сморщив покатый лоб.
Тихо скулит детеныш —
Жалобный голос ломок,
В ужасе от «дракона»
Прячется он в сугроб.

С ревом за облаками
Скрылся ТУ-104.
Так же горланит ветер,
Тот же пещерный век…
Сколько чудес на свете,
Сколько загадок в мире!
Вслед самолету долго
Снежный глядит человек…

Тянутся люди к сказке,
Так повелось от века,
Каждый, пускай немного,
Где-то в душе — поэт.
Очень хочется верить
В снежного человека,
Очень хочется, даже
Если такого нет…