Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

Он:
Что было, то было срывом…
Я (может быть, на беду)
Не прочерком, а курсивом
По жизни твоей пройду.
Но все же пройду, родная…
И мне нелегко, поверь,
Однако я твердо знаю,
Что должен захлопнуть дверь…
Целую твои ресницы,
Целую в последний раз.
Мне снилась, и будет сниться
Прозрачность зеленых глаз.
Прекрасна ты. Я виновен
(Ох, жизнь посложнее книг!),
Что зову души и крови
Поддаться посмел на миг…
Будь умницей, будь счастливой.
Прости и пойми, пойми:
Что было, то было срывом —
Случается так с людьми…

Она:
Как? Я вам посмела сниться?..
Со свистом года летят —
Мне нынче уже за тридцать,
Вам вовсе под пятьдесят.
Конечно, вы не Ромео,
И я не Джульетта, нет!..
Но все-таки не сумела
Забыть вас за столько лет.
И даже, как пахли травы
В ту ночь,
Не смогла забыть…
Наверно, вы были правы,
Когда оборвали нить.
Но вы не «прошли курсивом» —
Признаться могу сейчас:
Была до конца счастливой
Лишь с вами, лишь возле вас.
И, может, совсем неплохо,
Что в век деловитый наш,
В космическую эпоху
Возможна такая «блажь»…
Но все-таки как жестоко
Смогли вы захлопнуть дверь!..

Ах, это звучит упреком —
К чему упрекать теперь?

Над полями, над лесами
Птичий гомон, детский смех.
Быстро мелкими зубами
Пилит белочка орех.

Барабанной дробью дятел
Привечает громко нас.
О заботах, об утрате
Позабудем хоть на час.

Все печали позабудем
В ликовании весны.
Мы ведь люди, мы ведь люди
Мы для счастья рождены!

Запорола сердце, как мотор —
В нем все чаще, чаще перебои…
До каких же, в самом деле, пор
Брать мне каждый сантиметр с бою?..

Ничего! Кто выжил на войне,
Тот уже не сдастся на «гражданке»!

С нестерпимым грохотом по мне
Проползают годы, словно танки…

Я забыла твои глаза,
Я забыла твои черты,
Только помню, как ты сказал
В дни, когда развели мосты:
«Все равно мы — одна река,
Нам прощаться не на века».

Может, так оно, может, нет, —
Ведь прошло с той поры сто лет…

Надышалась морем, тишиною,
А на сердце черная рука…

Я прекрасно знаю, что со мною,
Отчего тоска.

Чаек в плач переходящий хохот —
Сиротливо в Балтике зимой…

Думала, когда разлюбят — плохо;
Нет ужасней разлюбить самой.

Сядь в траву,
Оглядись, послушай,
Дух полыни вдыхая горький.
В обмелевшем пруду лягушка,
Раздувая, полощет горло.
Тенью ящерка проскользнула,
Шмель летит с реактивным гулом.
Сядь в траву,
Оглядись, послушай,
Полечи синевою душу.

Как резко день пошел на убыль!
Под осень каждый луч милей…
Грустят серебряные трубы
Прощающихся журавлей.

Как резко жизнь пошла на убыль!
Под осень дорог каждый час…
Я так твои целую губы
Как будто бы в последний раз…

Встречи, разлуки,
Солнце и тени,
Горечь полыни,
Сладость сирени —
Все это,
Все это мне!

Как я безмерно, бескрайне
Богата!
И велика ль,
Если вдуматься,
Плата —
Это щемящее чувство заката,
Дума о завтрашнем дне?..

Не говорю, что жизнь проходит мимо —
Она и нынче до краев полна.
И все-таки меня неудержимо
Влечет к себе далекая Война.

Опять, упав усталой головою
На лист бумаги в полуночный час,
Припоминаю братство фронтовое,
Зову на помощь, полковчане, вас.

А молодым (и я их понимаю)
Не о войне бы — лучше о любви…
Всему свой срок:
Не в сентябре, а в мае
Поют в сердцах и рощах соловьи.

Видала я всякие виды,
Порой выбивалась из сил.
Но нету ни капли обиды
На тех, кто меня не любил.

Обиды растаяли глыбы
В сиянье осеннего дня.
Лишь хочется крикнуть:
— Спасибо! —
Всем тем,
Что учили меня.