Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

В лесу, на краю дороги,
В лесу, на краю страны,
Задумчивый, юный, строгий
Стоит капитан Смирных.

Змеится дороги лента,
КаМАЗы в лесхоз спешат.
С гранитного постамента
Не может сойти комбат.

Но помнят доныне сопки
Команду его — «Вперед!»,
Отчаянным и коротким
Был бой за японский дот…

Все той же дороги лента,
И августа синий взгляд.
Лишь сдвинуться с постамента
Не может теперь комбат.

Сквозь строй ветеранов-елок
Он смотрит и смотрит вдаль —
На тихий лесной поселок,
Которому имя дал.

Сопит медвежонок рядом,
Рысь рыщет невдалеке.
С неистовой силой снаряда
Горбуша идет по реке.
Навстречу теченью!
В клочья
Изодраны плавники.
За смертью…
И днем, и ночью.
По острым камням реки.
По острым камням Пороная,
Летящего сквозь тайгу.
Виденье царь-рыбы, знаю,
Забыть уже не смогу.
Погибнут безумцы эти,
Как только закончат путь.
Погибнут затем,
Чтоб детям —
Малькам своим
Жизнь вдохнуть.

Москва, суета сплошная,
Но где-нибудь на бегу
Вдруг вспомню о Поронае,
Петляющем сквозь тайгу.
Как сильно тряхнула душу
Земли первозданной твердь
И таинство — ход горбуши,
Что смертью попрала смерть!

Прозрачными становятся деревья,
Ветшает их изношенный наряд.
Дымками одеваются деревни,
И слюдяные лужицы хрустят.
Засентябрило,
Ах, засентябрило…
А как у вас там,
На краю земли,
У вас —
На Сахалине и Курилах?

…Циклоны в наступление пошли.
Гремят шторма
В заливе Лаперуза,
Валы как небоскребы громоздя.
А на Оху
Спешат машины с грузом,
Рвут вертолеты
Пелену дождя.
Вдоль океана,
Трассою знакомой
(Потом прилив
Сотрет следы колес)
На «козликах»
Секретари райкомов
Торопятся кто в шахту,
Кто в лесхоз.
Спокойно ли
На станции цунами?
Как Тятя [2] Вулкан. —
Вдруг проснувшийся старик?..
Курилы, Сахалин! —
Следит за вами
Отцовскими глазами материк.

А в Подмосковье
Ежатся деревья,
Слетает их изношенный наряд.
Дымками одеваются деревни,
И слюдяные лужицы хрустят…

До чего ненадежен мир! —
Словно порох
Земля под нами.
Мы — как остров Парамушир,
Что в мгновение
Смыт цунами…

Ну, а смутный душевный мир,
Честолюбий больное пламя?..
Мы как остров Парамушир —
Пощади нас,
Страстей цунами!

Есть особая грусть
В этой древней земле —
Там, где маки в пыли,
Словно искры в золе,
И где крокусов синие огоньки
Не боятся еще
Человечьей руки.

Вековая, степная,
Высокая грусть!
Ничего не забыла
Великая Русь.
О, шеломы курганов,
Каски в ржавой пыли! —
Здесь Мамая и Гитлера
Орды прошли…

На улице Десантников живу,
Иду по Партизанской за кизилом.
Пустые гильзы нахожу во рву —
Во рву, что рядом с братскою могилой.

В глухом урочище туман, как дым,
В оврагах расползается упрямо.
Землянок полустертые следы,
Окопов чуть намеченные шрамы.

В костре сырые ветки ворошу,
Сушу насквозь промоченные кеды,
А на закате в городок спешу —
На площадь Мира улицей Победы.

Опять в Крыму предзимнее приволье,
Опять над морем только чаек гам.
Пустые пляжи снова пахнут солью.
А не духами с потом пополам.

Пустые пляжи пахнут вновь озоном…
Напрасно, черный надрывая рот,
В «последнюю экскурсию сезона»
Охрипший рупор «дикарей» зовет.

Пустые пляжи снова пахнут йодом…
Какие там экскурсии, когда
Давно норд-остам полуостров отдан
И рыбаки готовят невода?

Пустые пляжи в ноябре угрюмы.
Оставшись с осенью наедине,
Они уже не отгоняют думы
О вечности, о смерти, о войне.

О том, как падали в песках сыпучих,
У кромки волн, десантные войска…
Пустые пляжи.
Снеговые тучи.
Тревожное мерцанье маяка.

Холодный дождь пытался неустанно
Нас разогнать —
Напрасные мечты!
Лишь зонтиками расцвела поляна,
Раскрылись исполинские цветы.