Джалаладдин Руми: Китаб ал-Маснави

Сам человек себя не познает, За что и низвергается с высот,

На нищенское рубище подчас Меняя драгоценный свой атлас.

Мы змеям продолжаем удивляться, Хоть сами змеи нас, людей, боятся.

Был змеелов своей удаче рад, Когда тащил диковинку в Багдад.

Хоть было тело этого дракона Огромно, как дворцовая колонна.

Ловец пыхтел и думал: всех людей Я удивлю находкою своей,

Скажу, какие претерпел мученья, Чтоб мне щедрей давали награжденье.

И он с трудом по снегу, без дорог, Свою добычу страшную волок.

Однако был живым дракон, чье тело В снегу застыло и окоченело.

Ловец дракона притащил в Багдад, и каждый был взглянуть на чудо рад.

Во многолюдном городе Багдаде Все удивлялись, на дракона глядя.

Все говорили: "Вот какое чудо Отважный муж принес Бог весть откуда!"

На чудище смотреть со всех концов Текли к базару сонмища глупцов.

Чтоб зреть диковинку, валил народ И змеелову приносил доход.

И чернь, и знать, и все, кому не лень, Крича, бежали, словно в Судный день,

Туда, где замертво дракон лежал Под грудою ковров и покрывал.

Ловец, однако, не был простоватым, Дракона крепким окрутил канатом.

Дракон лежал недвижный и слепой, Меж тем вставало солнце над толпой.

Оно взошло на небе и пригрело Огромное диковинное тело.

И шевельнулась, злость в себе тая, Казавшаяся мертвою змея.

Тут люди, видя, что пришла беда, Стеная, побежали кто куда.

Все на пути сметали с перепуга, Топтали и калечили друг друга.

И думал сам охотник, сбитый с ног: "Что я себе на горе приволок?"

Он был как та овца с незрячим оком, Что волка разбудила ненароком.

И проглотил дракон живую плоть, Что так искусно сотворил господь.

И кости всех, которых проглотил, Змей, вкруг столба обвившись, измельчил.

Во льду несчастий, как дракона тело, Тщета души твоей окаменела.

Лед горестей или иное зло Твоим страстям полезней, чем тепло.

Дракон страстей не страшен, спит покуда, Покуда спит он, нам не будет худа.

И ты не пробуждай его теплом, Чтобы весь век не каяться потом.

Рассказ о том, как собака...

Рассказ о том, как собака каждую зиму давала клятву построить для себе дом, когда настанет лето.

Зимой собака бедная всегда Сжимается, становится худа.

Зимою говорит себе собака: "Такой я стала тощею, однако,

Что мне для сократившегося тела Жилье построить - шуточное дело.

Клянусь, что летом я построю дом, Притом, пожалуй, с небольшим трудом.

Но летом сыто и неторопливо В тени собака думает лениво:

"Я дом воздвигла бы, но чья вина, Что стала велика я и тучна,

И не построить дом такой обширный Чтоб уместииться мне, большой и жирной!"

Когда людей несчастия гнетут, Они обеты частые дают.

Построить дом они клянутся, плача, Той самой зимней клятвою собачьей.

А после все обеты забывают, Когда немного беды отступают.

История о том, как суфий...

История о том, как суфий объяснялся в любви висящему на стене дорожному мешку, в котором не было никаких припасов.

Однажды суфий, человек святой, Увидел на гвозде мешок пустой. Увидел суфий эту благодать, И стал в слезах одежды рвать. "Лишь в нем, - воскликнул суфий, - нет коварства! В нем царство нищих и от бед лекарство!" Кричали: "Вот спаситель наш от бед!" Другие суфии за ним вослед. Они порой смеялись и рыдали, Мешок пустой хваленьем восхваляли. У простака вопрос сорвался с уст: "Что прославлять мешок, который пуст?" Ответили ему не без презренья: "Ты здесь к чему, ты чужд воображенья? Ступай отсюда, если ты такой, Что зришь лишь то, что можно взять рукой. В мечтах влюбленный видит днем и ночью Предмет любви, невидимый воочью!"

Притча о горошине, которая прыгает в кипящем котле

От старой притчи - притчи мудреца, О юноша, не отвращай лица. Горошина, вскипая на огне, И прыгает и скачет в казане. То вверх всплывет, то книзу устремится И вопиет пред тем, как ей свариться: "Ужель, хозяйка, ты меня купила, (... меня не любишь) Чтоб мне на свете стало все постыло?" Огня не убирая от котла, Ей говорит хозяйка: "Я не зла, Но ты должна немного повариться, Чтоб получился суп, а не водица. В котле с водой кипящей не спеша Должна твоя очиститься душа. Когда была ты молодой, зеленой, Пила ты воду средь цветущих склонов. Сильнее становясь день ото дня, (Копила силу ты ...) Ты зрела не для этого ль огня?"

Книга 4

Рассказ о лавочнике, у которого были разновесы из глины

......... Ликует птица, увидав зерно, Хоть в сеть подчас ее влечет оно.

Мы столь же немудры, и алчность глаз

Порой в ловушку завлекает нас. Когда приманку видим мы, бывает, Растет влеченье, разум убывает.