Александр Чавчавадзе - Грузинские романтики

Так лучше уж мы за вином,
Пируя, всю жизнь проведем:
На дне мы кувшина с вином
Веселье наверно найдем!

Весною, в честь радужных грез,
Прибегнем мы к соку из лоз,
И пусть соловей лишь один
Упьется дыханием роз!

Не тот покоряет сердца,
Кто только грустит без конца…
А вслушайтесь в песнь молодца,
Который отведал винца!..

Всех летом томит здесь жара,
И даже ночная пора
Прохлады и сна не дает;
А пьяные — спят до утра!

О прекраснейшей розы бутон, посмотри на того,
Кто, проклятью подпав, глаз не сводит с лица твоего.
Ты возьми меня в рабство, приди, обними. Одного
Я лекарства прошу — сделай вечным любви торжество.
Чувства рвут меня, и без тебя мое сердце мертво.

Рук сверкающих взмах, трепет кос, глаз подвижная тьма
Дань взимают. Прострелено сердце и сходит с ума.
Дай обнять мне колени твои, посоветуй сама,
Как спастись мне от войска ресниц? Их черна бахрома.
Хрусталям твоих глаз дважды светлым служу: оттого
Чувства рвут меня и без тебя мое сердце мертво.

Ждал тебя я у тесных в долину ведущих ворот.
Но напрасно кричал я и стонами полон мой рот.
Ночь проходит, я стражду, и вот уж ко дню поворот;
Хоть себя не щажу я, твой взгляд не меня изберет.
Слово любящих помня, в слезах повторяю его:
Чувства рвут меня, и без тебя мое сердце мертво.

Любовь могучая! Какого не одолеешь ты бойца?
Тебе оброками — стенанья, тебе престолами — сердца.
Рабом ты делаешь владыку, предав безумью мудреца,
И соловей, поющий розу, тебе покорен до конца.

Монах, мирянин, и невольник, и повелители племен —
Подвластны все твоей державе и признают ее закон.
Самодержавная царица, везде находишь ты свой трон,
И люди — подданные страсти, и я, как все, тобой пленен.

Неужто кто-нибудь захочет избегнуть радостных цепей?
Пускай любовь несет страданья — отрада сладостная в ней.
Благословенна эта нега, да разгорается сильней!
И грустно, если в ней не будет хотя бы отблеска скорбей.

Красоте твоей завидуют жены — она нежна.
Говорят: о, если б глаза такие иметь и нам!

Ты легким станом, как гибкий тополь, вознесена,
Тростник опишет тот, кто расскажет, как ты стройна,
Мягки твои губы, прекрасны руки, коса черна,
Хрусталь и мрамор затмить способна щек белизна.

Когда скажу я, с чем ты сравнима и как мила,
Другие звезды мне станут врагами, желая зла,
Стрелу направят, чтоб кровью сердце мое зажгла.
И Марс воскликнет: «Есть ли такое, чего б она не могла?
Пусть не увидят наши очи, как хороша она».

Строен твой стан, нежны твои щеки — в саду цветы,
Агатовых прядей пышные волны в косы до пят свиты,
Груди твои, как почки розы, нежностью налиты,
Сердца кахетинцев, сердца картвельцев давно покорила ты —
Молчу о прочих, иначе вспыхнет и вся страна.

Прохладный тополь, ты тихо веешь у каждого на пути,
Для того надолго прояснится небо, к кому твоя свежесть слетит,
Стан кипариса, с тобой и раю скажу прости,
Окаменею, коль мне не будет твоя сладкая речь слышна…

Я пришел воспеть твои края,
Благодатный ветерок полдневный,
Призови ты солнца луч безгневный,
Чтоб дышал он, блеска не тая,
Чтоб весь мир он растопил, как льдину,
Чтоб цветы вернулись к нам в долину,
Раньше всех — фиалочка моя!

Радость! Дай сердцам благословенье!
Дай любовное воспламененье!

И фиалка, вспыхнув под росой,
Обретет зиждительную силу —
И хвалу воздаст она светилу,
Опустив глазок лиловый свой:
«За любовь тебя благодарю я!
Ты взошла, дыханье нам даруя.
Дай же нам побольше светлых дней —
Ароматом слаще поцелуя
Мы пьяним земных твоих детей».

Радость! Дай сердцам благословенье!
Дай любовное воспламененье!

Соловьиный цокот, птичий гром.
За подругу бьется тварь лесная.
Когти в грудь соперника вонзая.
Всё звенит, всё буйствует кругом,
Всё поет в тоске самозабвенной.
Нынче страсть владеет всей вселенной,
Побежденный в муках ждет конца.
Грозной тайны трепет сокровенный
Пусть пронзит нежнейшие сердца!