Лирика вагантов в переводах Льва Гинзбурга

В жарком споре случается всякое…
Диспут мог бы окончиться дракою,
ибо Вакх выдвигал обвинения,
как всегда, находясь в опьянении.

«Ты, — кричал он, махая ручищами,
до небес превозносишься нищими!
Я ж, являясь богов украшением,
подвергаюсь порой поношениям.

Можно ль мерить нас общею мерою?
Говорят: рождено ты Церерою.
Нет! При всей своей мнимой безвредности,
эта ложь — порождение бедности.

Нищетой рождено в беззаконии,
ты — утеха для нищей Саксонии,
ты, как шлюха, сошлась с голодранцами,
будь то швабами или фламандцами.

Пьют бродяги тебя и отшельники,
школяры и монахи-бездельники,
воры пьют со своими подружками,
громыхая огромными кружками.

Всех ты, подлое пиво, бесстыжее,
опоило проклятою жижею,
так что даже особы священные
соблазнялись порой твоей пеною!

Да, ты брызжешь, ты плещешь, ты пенишься
и, возможно, поэтому ценишься.
Но, хоть славы вовсю домогаешься,
понапрасну со мною тягаешься!

Вакх — бессмертной природы творение
возвращает незрячему зрение,
и способно творение богово
сделать юношей старца убогого!

Вакх с любою кручиной справляется:
безнадежно больной поправляется,
холостяк стать супругом готовится,
а скалдырник транжиром становится.

Разливая вино виноградное,
Вакх приходит к вам с вестью отрадною,
и, отведав напиток, резонно вы
повторяете строки Назоновы:

«Душу нам греет вино, ее открывая веселью…» [37] Душу нам греет вино, ее открывая веселью — цитата из Овидия Назона «Ars amatoria», кн. I, стих. 237.

Вакх освоил науки премногие
от грамматики до астрологии,
от черчения до элоквенции,
вплоть до тонкостей юриспруденции.

Упоительна мудрая речь его!
С глупым пивом равнять его нечего,
потому что для доброго гения
оскорбительны эти сравнения!

Эх ты, горькое пиво кабацкое!
Ну-ка спрячь свое рыло дурацкое!
Убирайся назад в свою бочечку
и сиди там хоть целую ночечку!..»

…Пусть же славится Вакха всесилие!
Благовонный, как роза и лилия,
от души тебя крепко целуем мы,
и тебе воспоем «Аллилуйю» мы!

Ах, куда вы скрылись, где вы,
добродетельные девы?
Или вы давным-давно
скопом канули на дно?!

Может, вы держались стойко,
но всесветная попойка,
наших дней распутный дух
превратил вас в грязных шлюх?!

Все предпринятые меры
против происков Венеры,
насаждающей чуму,
не приводят ни к чему.

От соблазнов сих плачевных
застрахован только евнух,
все же прочие — увы
крайней плотью не мертвы.

Я и сам погряз в соблазнах
и от девок безобразных
оторваться не могу.
Но об этом — ни гугу…

Поэт, лаская потаскуху,
учти: у Фрины сердце глухо. [40] У Фрины сердце глухо… — Фрина (здесь: обозначение распутницы) афинская гетера IV века до н. э.
Она тебе отдаст свой жар
лишь за солидный гонорар.
Нужны служительнице блуда
вино, изысканные блюда,
а до того, что ты поэт,
ей никакого дела нет.
Не вздумай сей «прекрасной даме»
платить любовными стихами.
Твои стишата ей смешны.
Ей только денежки нужны.
Когда ж на стол монету бросишь,
получишь все, о чем ты просишь.
Но вскоре тварь поднимет крик,
что ты, мол, чересчур велик,
а заплатил постыдно мало,
что вообще она устала,
что ей давно домой пора:
болеет младшая сестра…
Ей кошелечек свой отдавши,
почти не солоно хлебавши,
ты облачаешься в камзол…
Меж тем уже другой осел
ее становится добычей.
О, что за пакостный обычай
искать сомнительных утех
у девок мерзостных, у тех,
кто сроду сердца не имеет,
а лишь распутничать умеет?!
Ужели не пойдет нам впрок
и этот горестный урок?!
Весь город над тобой смеется…
Но вижу: вновь тебе неймется,
и ты уже готов опять
последний талер ей отдать.
Все начинается сначала…
Так хоть бы стерва не ворчала,
что из-за жадности своей
ты слишком мало платишь ей!