Гай Катулл - Книга стихотворений

56.

Адресат - или Валерий Катон, поэт и грамматик, которого хвалили Тицида и Цинна и над которым посмеивался в стихах Фурий Бибакул (см. с. 146); или М. Порций Катон Младший, будущий герой гражданской войны против Цезаря, прославившийся самоубийством в Утике в 46 г., - при всей своей знаменитой строгости нрава он в быту отличался склонностью к неуклюжему юмору. В частности, на приятеля, отбившего у него невесту, Катон писал сатирические ямбы, "подражая едкости Архилоха" (Плутарх, "Катон Младший", 7). Стихотворение Катулла зачином своим тоже подражает зачину одного из фрагментов Архилоха (фр. 107 Д) (пер. В. В. Вересаева):

Эрасмонов сын, Харилай мой! Вещь тебе смешную,

Любимейший друг, расскажу я - вдоволь будет смеху!

57.

Ср. № 29. "Цезарь не скрывал, что в стишках о Мамурре Катулл заклеймил его вечным клеймом" (Светоний, "Юлий", 73) - может быть, с намеком на ст. 5. Здесь, в отличие от № 29, политическая тема прямо не затрагивается, а перечисляются лишь общие пороки, в том числе и неудачливая "ученость" (ст. 7): Цезарь был автором сочинения по грамматике и любительских стихов, Мамурра тоже "лез на Парнас" (№ 105).

58.

"О падении Лесбии" - Обычно считается, что это стихотворение (как и № 11) относится к последнему разрыву Катулла и Лесбии; но, конечно, подобные приступы гиперболического отчаяния могли быть у него и раньше. Во всяком случае, ст. 3 перекликается с № 8, 5 и № 37, 12. Адресат стихотворения - может быть, веронский Целий, поверенный Катулла в № 100, а может быть, М. Целий Руф (82?-46), народный трибун 52 г., претор 48 г., видный молодой оратор и политик, сперва поборник сената, потом Цезаря, светский человек, славившийся мотовством и распущенностью, корреспондент и подзащитный Цицерона в процессе 56 г. Целий тоже был любовником Клодии, сам (по-видимому) с нею порвал, и она обвиняла его в попытке отравить ее. В этой речи Цицерона ("За Целия", 38 и 49) и содержатся самые знаменитые цицероновские характеристики Клодии и ее распутства.

59.

Руфа - ближе неизвестна; прозвище "Руфа" означает "рыжая" - обычный предмет насмешки. Судя по упоминанию Бононии (Болонья), стихотворение относится к веронской поре жизни Катулла. Перевод непристойных ст. 1-2 дан условный. Побираться, таская еду, выставляемую на кладбищах душам мертвых ("с костров смертных", ст. 3 - нарочитое преувеличение), считалось пределом нищенского падения.

60.

Подлинник не дает возможности различить, обращено стихотворение к мужчине или женщине. Отрывочное стихотворение, перекликающееся с жалобами Ариадны в № 64, 154. Образец - Еврипид, "Медея", 1342-1343: "Ты львица, а не женщина! в тебе / Тирренской Скиллы дикая порода…" Скилла (ст. 2) - чудовище, хватающее пловцов с проплывающих кораблей; у Гомера изображается исполинской женщиной с тремя туловищами и шестью руками ("Одиссея", XII), но у поздних поэтов - женщиной с одним туловищем, опоясанным по бедрам песьими головами.

61.

Виния (в рукописи Юния) Аврункулея ближе неизвестна. Манлий, может быть, тождествен с Л. Манлием Торкватом, будущим претором 49 г., павшим в 47 г. в Африке на стороне помпеянцев против Цезаря; Цицерон высоко ценил его как оратора ("Брут", 265) и вывел поборником эпикурейства в диалоге "О предельном добре и зле", где, между прочим, упоминается и о его любви к поэзии (I, 72).

Римский брак был сложным обрядом. Основная часть его справлялась днем в присутствии жрецов и свидетелей: подписывался контракт о приданом, посаженая мать ("пронуба") соединяла руки жениху и невесте, совершались установленные символические действия (при патрицианском браке новобрачные вкушали от полбенного хлеба и сидели на креслах, покрытых овчиной; при плебейском невеста была "продаваема" жениху за медную монету, которой ударяли о весы), приносились жертвы богам, а затем устраивался пир в доме отца невесты. С наступлением темноты начиналось шествие, провожавшее невесту в дом жениха, - с факелами (ст. 77, 98 и др.), флейтами (у Катулла не упоминаются), пением непристойных "фесценнинских песен" (ст. 126) и разбрасыванием орехов, символизирующих плодовитость (ст. 127). Невесту вели три мальчика-дружки, у которых оба родителя были в живых: один нес впереди факел (в этой роли Катулл представляет самого бога брака - Гименея, ст. 15), два других держали ее за руки (ст. 181-182), а перед домом жениха передавали ее посаженым матерям ("добрым женщинам" - единомужницам, ст. 186). У дверей она натирала косяки жиром ("лоснящаяся притолка", ст. 168) и переступала порог, не задевши, во избежание дурного знамения (ст. 166). Катулл сопровождает это описание римского обряда припевом "О Гимен, Гименей…" из песен, сопровождавших аналогичный греческий обряд.