Елена Егорова: Угрешская лира. Выпуск 2

Любовь и дружба вновь со мной!
Река. Огни у перевоза.
Озноб черёмухи лесной,
Как будто входишь в дом с мороза.

Любовь и счастье вновь со мной!
Наедине со мной, воочью!
Свет опадающий земной
Не угасает свежей ночью.

Любовь и верность вновь со мной!
А в сердце тайное страданье…
Озноб черёмухи лесной,
Твоё морозное дыханье.

Ты утром ни о чём меня не спросишь
И заспешишь неведомо куда.
И яблоко надкушенное бросишь
В тарелку – и исчезнешь навсегда.

Всё это – в безответном и далёком —
В том мире, где не помнят ничего.
А яблоко ещё исходит соком
От лёгкого надкуса твоего.

В городе жёлтых акаций
И четырёх площадей
Трудно в толпе затеряться,
Трудно уйти от людей.

Летом, в нечётные числа,
После рабочего дня
Возле бродячего цирка
Ты ожидала меня.

Цирк – балаган полотняный —
Странно и весело жил,
Клоун, с утра полупьяный,
Вовсе меня не смешил.

И, никого не стесняясь,
В дальних рядах, в полутьме,
Как хорошо ты смеялась
И прижималась ко мне.

Цирк продолжает скитаться,
Стало немного скучней
В городе жёлтых акаций
И четырёх площадей.

Те же привычные лица,
Та же в глазах синева.
Кружат над городом птицы.
Кругом идёт голова.

Ознобом било утро,
И свет летел в поля.
И грезилась кому – то
Подводная земля.

«Прощай!» – сказал любимой,
Друзьям кивнул: «Привет!»
С пропавшей субмариной
Исчез, как в поле свет.

Ту жизнь, почти счастливую,
Весь мир почти забыл.
И девушку красивую
Никто не полюбил.

Любовью стала небыль —
И, может быть, не зря.
И грезят тайной Неба
Последние моря.

Усталое молчанье
В потёмках городских.
И встреча, как прощанье
На пустырях людских.

Но мотылёк несётся
В горящее окно.
И субмарина бьётся
О ледяное дно.

Красный звон больших колоколов
В золотом дыму над красным садом…
И душе давно не надо слов,
И любовь, как светлый ангел, – рядом.

Красный сад распахнут вышине.
Глохнет в травах тёмный путь окольный…
И душа, как облако в огне,
Движима волною колокольной.

И без слов душа моя поёт,
Забывая беды и страданья,
И – с небес любовь земную ждёт
Красный сад, не зная увяданья.

Где первая любовь? Где всемогущий свет?
Как одиноко быть самим собою.
Как одинок в песке прибрежном след,
Отмеченный отпрянувшей волною.

Где поздняя любовь? Друг друга не спасти!..
Друг друга поглощают отраженья.
И с бешенством сожму пустой песок в горсти,
И разожму ладонь в изнеможенье.

Где вечная любовь? Друг друга не узнать…
Как тихо в засыпающем затоне…
Но что – то ещё хочет рассказать
Последняя песчинка на ладони.

Эта жизнь, как северное лето,
Как осколок льдинки в кулаке.
И уходит молодость до света
Лунною дорогой по реке.

А любовь у края белой ночи
Всё молчит над берегом одна.
И напрасно кто – то там бормочет,
Что любовь без старости нужна.

И душа с мечтою молодою
Прозревает дальние века.
И нисходят с Севера грядою
В седине громовой облака.

И дорога лунная пропала,
Но не стоит плакать оттого,
Что душе и молодости мало,
Что любви не надо ничего…

Меркнут в памяти лица,
Меркнут годы любви.
Эх бы, снова родиться,
Где поют соловьи!

Эх бы, снова и снова
За июньским дождём,
В тайне вечного Слова,
Оставаться вдвоём.

И забыть, как безумье,
Все земные слова,
Чтоб в дыму полнолунья
Пела в росах трава.