Борис Гребенщиков - Десять Стрел

Три старухи в подвале, закутанные в тряпье,
Но прядущие драгоценную нить,
Знают, как знает тот, кто пьет, опершись на копье,
И как знают все те, кому нечем и незачем пить.

Так раструбите на всю бесконечную степь
Сквозь горящий туман и мутно-зеленую взвесь
Добывающим соль и ласково сеющим хлеб,
Шепните им, что Тайный Узбек уже здесь.

Он не «за», он не «против», он занят другим, как Басё.
Он не распоряжается ничьей судьбой,
Просто там, где он появляется, все
Происходит словно само собой.

Так передайте всем тем, кто долго был выгнут дугой,
Что нет смысла скрывать больше тупость, и жадность, и спесь
И бессмысленно делать вид, что ты кто-то другой,
Когда Тайный Узбек уже здесь.

И даже если нам всем запереться в глухую тюрьму,
Сжечь самолеты, расформировать поезда —
Это вовсе не помешает ему
Перебраться из там-где-он-есть к нам сюда.

И повторяю, что это не повод рыдать и кричать,
Все останется точно таким, как все есть,
А те, кто знает, в чем дело, знают и будут молчать,
Потому что Тайный Узбек уже здесь.

Хватит развлекать меня, не то я завою.
Лучше скажем «нет!» насилью и разбою.
Скажем «нет!» разбою и насилью
И уподобимся Блаженному Василию.

Наша Ефросинья зависит от момента:
То божественна, а то амбивалентна.
Но кто не без греха, пусть первый бросит камень.
Из этой искры может возгореться пламень.
Найди семь отличий на этой картине,
А лучше неси сюда водку-мартини.
(Shaken not stirred!)

Моя профессия с утра до полвторого
Считать, что я – твоя Священная корова.
Священная корова, небесная манна,
Пускай питательна, но не всегда гуманна.
А если мы завязнем в болоте и тине,
Я буду первый, кто крикнет: «Эй! Водка-мартини!»
(Shaken not stirred!)

Коровы слышат,
Коровы знают,

Коровы в курсе,
Открой глаза, смотри: они взлетают!
Смотри, вот они взлетают!

Так мы летим вперед, и пусть мы не без пятен,
Но дым отечества нам сладок и приятен.
Спасибо солнцу, что у нас над головою,
Но будь готов, что я все равно завою —
Как нам не стыдно так погрязнуть в рутине.
Догадайся, что делать, когда нет мартини.
(Sorry, Mr. Bond!)

Под Тамбовом есть избушка,
В ней живет большой и сильный,
Бородой зарос по пояс,
Синеглазый бригадир.

И никто из нас не знает,
Что вот он и есть махатма,
Всех молчальников начальник
И мандиров командир.

Многорукие аскеты
Шелестят Махабхаратой;
Много в мире есть сюрпризов,
Если встать на голове.

Но сиди ты хоть сто жизней,
Ноги за уши закинув —
Бог в твоем гнездится сердце,
Ходит кошкой по траве.

Хорошо ли молодцу быть неженату?
Маялся он тридцать лет, тряхнул головой —
Да вышел во поле, вставил в уши вату,
Чтобы не грузил жадный девичий вой.
А ночью во поле глухо, как в могиле:
Мощи да ржавчина да скрип вороньих крыл;
«Долго ж ты маялся, – молвил ему филин, —
Девки все в Лондоне, их тут и след простыл».
Жил на иконе Бог – выпрыгнул в оконце,
Замела след Его золотая грязь.
Береглася радость моя черного червонца —
Да от самой себя не убереглась.
Охайте, бабоньки; налетайте, дети, —
Надобно выпить – вот вам сердце с молотка.
Нету другой такой Родины на свете,
Каждый мечтал бы так, да их кишка тонка.
А над Бел-озером тучи так и вьются,
То ли это кто-то курит, то ли просто так —
А из моей прорехи песни так и льются —
Льются и льются, все не выльются никак.

Начальник Кладбища, Сестры Долгой Жизни,
Трое Братьев Бритвы да Водитель Коня —
Примите в дар мою Песню об Отчизне
И пощадите Ее,
И всех нас
И меня.

Эй, на том берегу,
Здесь тепло, а у вас все в снегу —
Я могу сказать вам тайное слово, но
Как до вас докричаться?
От стены до стены
Вы все молитесь богу войны,
А над всем купол злой тишины;
Ох, легко доиграться.

Два крыла по плечам
Мешают мне спать по ночам,
А учить летать – инструкторов тьма,
Лишь ленивый не учит;
Им легко с высоты,
А мы здесь – как я, так и ты,
А над всем – вилок, рогаток, ножей,
Нас спасает лишь случай.