Эдуард Лимонов - СССР – наш Древний Рим

Ты не охотишься, старик?
Твой пёс слинял, обмяк.
Как у порога половик,
Лежит он просто так.

Твой лес тебя уж позабыл,
В животных умер страх.
К твоей избушке подходил,
Кому не лень впотьмах.

Бродячий волк, и лось лихой,
И даже лез медведь,
Едва ты слабою рукой
Сумел дверь запереть.

Смерть также ходит где-то тут,
Животная она,
Идёт старик к тебе капут,
Объявлена война…

Бактерии волшебных рас,
Свирепы и сильны.
Впотьмах набросились на Вас,
Как слуги Сатаны.

Твой пёс и ты – обречены,
Как всякий, кто живой.
Бактерии со всей страны
Расправятся с тобой.
Ни женской ручки кипяток,
Ни болтовня газет,
Ни внука щёчки холодок,
Не остановят, нет.

Военного набега их…
Но ты их план сломай,
Бактерий победи лихих,
Жить дальше продолжай!

Тунисов и Алжиров
Прогорклые масла,
И катер пассажиров,
И шлюпка в два весла.

Шиповник цвёл как розы,
И ветром в нос шибал,
На палубе сквозь слёзы
Настиг девятый вал.

Сидела дама в шлюпке,
Повернута спиной,
В своей шотландской юбке,
И глаз голубизной

Взяла и окатила
Матроса-пацана,
Она его любила,
Всю ночь была пьяна.

Утёсы Гибралтара,
И цокот мандолин,
Она его гитара,
А он как сукин сын.

Ногами в парусине
Он даме помогал,
Втыкался в пах мужчине
Лица её овал.

На Гаити, в Порт-о-Прэнсе,
Негры жирные гуляют,
Сладковатый трупный запах
Вкруг себя распространяют.

Негры в розовых рубашках,
Негры в сюртуках и шляпах,
На них, мамах или папах,
Дети-негры повисают.

Зноен там песок у моря,
И под ветром пальмы гнутся,
И своим делам обычным
Эти негры предаются…

Только к ночи исчезают,
Нету негров Порт-о-Прэнса,
Нет, в домах не обитают…
Но на кладбищах их много.

Эти негры – злые зомби,
Ну а мы с тобой, матросы,
Что идут, нажравшись рому,
И вдыхают папиросы…

Слуги жёлтые Корана,
Нежно парясь в медресе,
Из халата и дивана
Воздвигали мы эссе.

Минареты из глазури,
Синих купола яиц
Задевают клочья бури,
Брови туркестанских лиц.

Здравствуй, солнце Самарканда,
Манихейства синий дом!
Нас российских хлопцев банда,
В Согдиану мы идём.

Рюкзаки, ножи, ботинки…
Приготовлены к судьбе,
Ксенофонта аскорбинки
Русских хлопцев на губе…

Затрёпанные карты эСэСэра,
Протёртые по сгибам и краям…
Нас отделяет времени портьера
От всей этой прекрасности, мадам!

От всей этой могучести загробной,
Да что там Рим, да он совсем пигмей!
От этой государственности лобной,
От этих великанов и зверей!

Трескучая и снежная погода
Все в капюшонах головы народа,
И – женщин лягушачие трико,
О Родина! О Пушкин! О Клико!

Снег нежный, но прискорбно надоевший,
И ангел, до сих пор над нами певший,
Вдруг прекратились, и, как лазер, луч,
Пронзая небеса, рассёк, могуч!

Весна пришла? Нет, рыжей Афродиты
Вы не увидите на улицах Москвы.
Все мамонты, как динозавры, биты,
Лежат в снегах, безмолвные, увы…

Лиловый космос, угрожая,
Повсюду, липкий как желе,
Но, мегаваттами сияя,
Восходит солнце в феврале.

Бактерий писк, шуршанье клеток,
Приданье смысла, божий знак,
Средь похотливых малолеток,
И недорезанных собак…

Похотливая женщина с бледным лицом
Возлежит на постели с мужчиной-отцом,
Её круп содрогается, корчится рот,
Её нервное тело – поёт…

Загоняют друг друга, и катится пот,
В круглый зад ударяет живот…
Похотливая женщина, лучший мой друг,
Мне нужна как спасательный круг…

Ведь без тела её торжествует тоска
(Коль у волка во рту ни куска,
То стоит на холме обездоленный зверь
И вопит от проблем и потерь…)