Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

«Я томилось, Счастье, в той темнице,
Где к окошку не домчаться птице».

«А куда ж ты, Счастье, путь свой правишь?
А кому ж ты ныне бед убавишь?»

«На тебя, на молодца, путь правлю.
Уж и как утешу да забавлю!»

«Что же, Счастье, путь твой так малéнек
Вкруг полушки, не рублевых денег?

Ты смени-ка путь свой этот узкий
На широкий да великий русский.

Ты пройди-ка большаками землю,
Где непочатые силы дремлют.

Одари-ка всю ее богато,
Расщедрись-ка на ржаное злато.

Уж тогда тебя к себе приму я
В само сердце, как жену родную!»

Давно обветренные лица
О ветры всей родной земли,
Глаза, летящие, как птицы,
Из-под надвинутой скуфьи;

Шаги, стремительно-прямые,
И посох в каменной руке, —
Так соглядатаи немые
Всю Русь проходят налегке.

Им внятен голос гор прибрежных,
И тишина ржаных полей,
И хохот молний зарубежных,
И света лунного елей.

Им слышен черный труд народа,
И все паденья, взлеты все,
И дружный стон людского рода
По истой правде и красе.

Они ушли, серпы и плуги
Отвергнув — божьи плугари, —
Без палиц острых, без кольчуги,
Святой земли богатыри.

И вот встают, встают пред ними
Деревни, села, города,
И даже главами златыми
Не счесть их странствия года.

То лесом темным, то оврагом,
В снегу по пояс иль в траве,
Они идут — и с каждым шагом
Всё ближе к вечной синеве.

На валунах вздыхая древних,
На перекрестках всех молясь,
Сказуя повести в деревнях,
Плетут пути святого вязь.

И где-нибудь в дороге долгой
Услышат с выси голоса:
Проститься с Русью, с тихой Волгой,
Идти теперь на небеса.

И вот когда пред вечным Богом
Положат посохи свои,
Какую правду о убогом,
О нашем скажут бытии!

Нищая Тульской губернии
Встретилась мне на пути.
Инея белые тернии
Тщились венок ей сплести.

День был морозный и ветреный,
Плакал ребенок навзрыд,
В этой метелице мертвенной
Старою свиткой укрыт.

Молвил я: «Бедная, бедная!
Что ж, приими мой пятак!»
Даль расступилась бесследная,
Канула нищая в мрак.

Гнется дорога горбатая.
В мире подветренном дрожь.
Что же ты, Тула богатая,
Зря самовары куешь?

Что же ты, Русь нерадивая,
Вьюгам бросаешь детей?
Ласка твоя прозорливая
Сгинула где без вестей?

Или сама ты заброшена
В тьму, маету, нищету?
Горе, незвано, непрошено,
Треплет твою красоту?

Ну-ка, вздохни по-старинному,
Злую помеху свали,
Чтобы опять по-былинному
Силы твои расцвели!

«Волка ведут? Иль поймали оленя?»
Бабы в селе всполошились кругом.
Нет, это с возом приехал горшеня,
Стал в холодок и обтерся платком.

Сам бородатый, глаза голубые,
С лаской народу поклон отдает:
«Здравствуйте, други! Пора, дорогие,
Старым горшкам на покой да в почет!

Вот вам корчаги, махотры, макитры.
Кашники, блюда, щаные горшки.
Глянь: муровал их художник прехитрый:
Ишь распустил завитки да цветки!

Каждый горшок обжигался с любовью!
Тесто замесишь иль всыпешь крупы —
Всё из горшка едокам на здоровье,
Съевши, умнеют, коль были глупы!»

«Мастер ты басни рассказывать, видно! —
Молвит старуха горшене в ответ, —
Коль для почина не будет обидно,
Дай-ка свистульку для внука, мой свет!»

«Есть и свистульки! — горшеня ответил,
И засвистел он в конька-горбунка. —
Внуков кто любит, — давно я приметил, —
Легкой бывает потом их рука!»

Воз обступили хозяйки-молодки,
Знатно горшеня пошел торговать!
Ну да известно: горшок — товар ходкий,
Надо же людям варить и жевать!

Под окно мое, окошко, тихо кáлики пришли,
Смирноглазые, седые, дети бедственной земли.

И про Лазаря запели дружно, ладно, не спеша,
Будто в этом теле давнем трепетала их душа.