Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

Сыпься, сыпься, пышный снег!
Ложе снежное готовь,
Чтоб нежней легла любовь.

Мчи нас, мчи нас, конский бег!
Горячи густую кровь,
Чтоб быстрей несла любовь.

Как пряма и как строга,
Как стройна и как бела!
Белизну ты где взяла?

Пред тобой серы снега,
Пред тобой зима смугла,
Белизну ты всю взяла.

Как бела и как горда,
Как смела и как светла!
Пред тобою тает мгла.

Но по жилам кровь-руда
Алым зноем протекла,
Сердце счастьем залила.

Для кого твоя рука
Перстень девичий сняла,
Страсть того стрелой прожгла.

И, как твой огонь жарка,
По щекам и у чела
Белым пеплом пролегла.

Святая славится любовь
Простым сплетеньем робких слов,
Ручьем бесхитростных стихов.

Их тело — камень, пламя — кровь.
Они нежданностью ясны
И незаконченны, как сны.

Они тройные: три строки.
Грустит невеста — первый стих,
Любимых двое — два других.

Печать божественной руки
Легла не многим на чело.
Его чело ее несло.

Он был спокойный властелин
Природы, солнца и луны,
Печальной осени, весны.

Он был во всем и был один,
Он миру целому внимал
И тайну в очи целовал.

Он знал безветрие небес,
Дыханье бурь и гул валов,
Он слышал много голосов.

Ему шептал и верил лес,
Ему волну несла река,
Над ним летели облака.

Он время вел и каждый миг
Сам зажигал и сам гасил,
Любя рождал и хоронил.

Железной тяжести вериг
От детства гордо не надев,
Он был ягненок, змей и лев.

Она, нетронутая лань,
На перепутье бытия
Стояла, робость затая.

Слепая жизнь живую дань
Безглазым идолам-камням
Ее готовила во храм.

Но смутно, смутно, словно сон,
Невнятной грусти змейка-нить
Кралась ей душу перевить.

И райских струн неясный звон
Манил ее к сиянью дня,
Огонь незажженный храня.

На солнце взоры устремив,
Она жила в тиши пустой
У входа в терем золотой.

Богаче, чем морской прилив,
Она несла в себе алмаз
Стремящих к счастью темных глаз.

Но, как пустыня без воды,
Забыла запахи цветов,
И мощь корней, и вкус плодов.

О вы, кто духом молоды,
Вставайте, будьте как она,
Все чаши выпейте до дна.

Так темен, темен вечер был.
Так долог был вечерний час.
Огонь закатный в муках гас.

В кошмаре душный воздух плыл.
Дорога шла, все шла, устав,
Полями, лесом, между трав.

Лохматой грудой стал курган,
И стая сосен, старых слуг,
Над ним сковала верный круг.

Они пришли, когда туман
Куренья белые кадил
И вечер за горы уплыл.

Перед заветною чертой
Коснулся душ людской испуг,
Но сосны разомкнули круг.

Природа с ласкою простой
Склонилась к ним, седая мать,
Детей привыкшая ласкать.

Глаза просторные открыв,
Он ясно близкое постиг,
И зажигал, любуясь миг.

Она, вся — нега, вся — порыв,
Таить смятенья не могла,
Себя на радость отдала.

Он руку взял и взял ее,
Так близок стал, так был далек,
Так странен трепет теплых щек.

Лицу ее — лицо свое…
Двойная вспыхнула душа,
Как мир весенний хороша.

Ликуйте все, кому дано
Носить огонь и зажигать
Судьбой рожденное сверкать!

Зарею небо зажжено.
Вонзился в небо первый луч,
Так нежно ал и так певуч.

Они зажгли свои костры,
Огни слились в один язык,
И в нем метнулся чей-то лик.

Слиянье брата и сестры —
То было первое родство,
Вселенской жизни торжество.

Так прилетело утро к ним.
И с утром ангел прилетел,
Готовя светлым их удел.

Он был чудесным и нагим,
Без пола, зависти и слез,
Нежнее, чем стволы берез.