Борис Свердлов - Любили мы, любили нас…

Лишь память осталась и памятник сей!
Смотрю – и становится тяжко.
Никто не гоняет над ним голубей,
Что гадят ему на фуражку.

Судьба – сплошные сквозняки.
Друзей и недругов немного.
И если пьянка от тоски,
То лишь любовь одна от Бога.

Что для меня есть в слове том:
Моя любимая, а дальше?…
И мать, и Родина, и дом
Всё в слове том, без капли фальши.

На небесной сковородке
Подгорает лунный блин.
Я иду простой походкой
Вдоль по насыпи один.

Травы – справа, рельсы – слева,
Неужели западня?
И созвездье нежной «Девы»
Игнорирует меня.

Мне взаимности не надо.
Бог с тобой, другим свети.
Пусть немые звёзды стадом
В Млечном тянутся пути.

Ветер вновь задует спичку.
Он, как я, слегка хмельной.
Очень жаль, что нет наличных
Ни копейки за душой.

Небо делится на части
Как душа – на тьму и свет…
Может, в дом стучится счастье?…
… А меня-то в доме нет.

Метёт под старый Новый год,
Беснуется метель!
Что за собою принесёт —
Мороз или капель?

На ветер пыжится пурга,
И ей покоя нет.
И дом, и город, и река —
Один-единый цвет.

Белым-бело. Удивлены?
Быть может, потому
Я это чудо новизны,
Как Божий дар, приму!

Утро. Площадь. Панорама —
«Ленин, Партия, Народ».
Мамы все помыли рамы,
Приготовились, и вот…

Сверху вождь глядит устало
На толпу и на тюрьму,
Но спуститься с пьедестала
Не дозволено ему.

Потому что над колонной
Возвышаются как раз,
Нарисованный Будённый
И, конечно, Карл Маркс.

Согласитесь, не убудет,
Коль нести пришла пора
Мимо «дядей» на трибуне
С пьяным выкриком – ура!

В дальнем прошлом эти лица…
Послесловие за сим:
Может, это повториться?
Может. Если захотим!

В эту ночь мне не пишется вовсе…
Тускло светит фонарь за окном,
Где бедовая бесится осень,
Разметая листву помелом.
Под забором ютится собака,
Прикрывая собою кутят.
Над общественным мусорным баком
Обречённо вороны галдят.
В сердце нет ни веселья, ни боли,
Ни стихов… Выхожу на крыльцо.
Тощий месяц от холода, что ли,
В тёмном небе свернулся в кольцо?
Мчится поезд товарный по рельсам,
И куда его ночью несёт?
Видно, в городе осени тесно,
Хороводит всю ночь напролёт.
Может, мне одному и не спится.
Невесёлые думы о том,
Что из рук упорхнула синица
В небеса с молодым журавлём.

Взлохмаченный ветер
Разбился о ставни,
Остатки листвы
Притащив за собой…
Так осень сдаётся
Последней заставой,
И ночью застава
Не выдержит бой!
Её ещё слышу,
Как сердцебиенье,
Её ещё вижу
В промокшем саду.
Накликала осень
На душу волненье,
Такое волненье,
Которое жду.

Послав проклятие вину,
Заходим с другом в чайхану.
В прекрасном городе Баку
Попить чайку.

А в чайхане звучит «мугам»,
Чайханщик чай приносит нам.
Цвет чая, словно цвет зари, —
Благодарим.

Возможно, в этой чайхане
Слагалась песнь о Шаганэ?
Припоминаем в суете
Мы строчки те…

О фонарях, что краше звёзд
В стране, далекой от берёз,
Где величавы до сих пор
Вершины гор.

Хотя б одну из этих строф
Здесь повторить любой готов.
Их повторяет весь Кавказ
Уже не раз
И друг читает нараспев,
От чая чуть порозовев.
Я напоследок, как смогу:
– Прощай, Баку…

Может, я покину дом,
Плюну на карьеру,
Под степным, большим бугром
Отыщу пещеру.

Мягких веток постелю,
В тишину залягу.
И всем сердцем полюблю
Ручку и бумагу.

Под струящийся рассвет,
Сквозь ночное сито
Напишу тебе сонет
О любви забытой.