Андрей Дементьев - Все в мире поправимо…

Я забываюсь работой
И музыкой.

Забываюсь от наших с тобой утрат.
Не хочу, чтобы жизнь
Стала улицей узенькой,
Откуда дороги нам нет назад.

Янтарная лягушка… Арт де сюр…
Она хранит от сглаза и болезней.
Веселая – как Вовчик Винокур.
И важная – как на эстраде Резник.

Она все может… Только попроси.
Одно мгновенье и свершится чудо.
Хотя и так ты первый на Руси.
Но пусть об этом помнят все паскуды.

Я стою у могилы Сергея Есенина.
И ромашки печально кладу на плиту.
Он любил их при жизни.
И рвал их рассеянно.
И воспел эту землю
В дождях и цвету.

Серебряный век…
Имена и потери.
Отчаянье Блока.
Восторги невежд.
И в горькую бездну
Открытые двери.
И горькая память
Погибших надежд.

Серебряный век…
Золотые потери.
Великие книги.
И подлые дни.
И первые выстрелы
По недоверью.
В разлуку спешащие
Чьи-то огни.

Трагический век…
Гениальные годы.
Тревожные будни
И смутный покой.
И смотрит на нас
И печально и гордо
Серебряный век
Гумилевской строкой.

Гром в небо ударил со зла…
И небо, как водится, в слезы.
Дырявая крыша березы
Опять надо мной потекла…
И свежесть такая кругом,
Как будто арбуз разломили.
Вдали еще сердится гром.
Видать, из последних усилий.
И сердце тревожа мое,
Весь день эта свежесть струится.
Быть может, на этой странице
Осталось дыханье ее.

Еще июль, но холодно и грустно.
На ветках дождь. И зябко на душе.
И у меня сейчас такое чувство,
Что будто лето кончилось уже.

Оно ушло негаданно – в июле,
Вспугнув ветрами утреннюю тишь.
И ты, красавица, не потому ли
То хмуришься, то плачешь, то молчишь.

И зря стараюсь вновь тебе в угоду
Я возвратить июльских дней тепло.
С тобой, наверно, то же, что с погодой:
Похолоданье раннее пришло.

На булавке бьется стрекоза,
Неподвижно выпучив глаза.
Крыльями прозрачно шелестит.
Кажется, рывок – и полетит.

Но булавка крепко, как копье,
Пригвоздила на стену ее.
И, раскинув крылья, стрекоза
Погасила круглые глаза.

Хорошо на заре в лесу.
Тишь… Струится скупой огонь.
Ели пригоршнями росу
Держат бережно, —
Только тронь.

Тишину обрывает вдруг
Быстрых крыльев веселый всплеск:
Дятел, ловко вспорхнув на сук,
Будит вежливым стуком лес.

Мы бездумно живем и нелепо.
Будто вечность в запасе у нас.
Оглянитесь – кончается лето.
Чей-то вечер навеки угас.

Деревья умирают раз в году,
Чтобы весною заново воскреснуть.
Я улицей березовой иду
Среди белых памятников лесу.

Какая ночь!
Ни звука в целом мире.
На темном небе светлый луч луны.
Как будто бы на собственном буксире
Плывет луна средь этой тишины.

Медуз на берег вынесла волна.
И не вернулась больше к ним она.
Они, как линзы, на песке лежат.
И капли солнца на стекле дрожат.
Прошло всего каких-то полчаса.
И высохла последняя слеза.

В память о музыке кем-то убитого леса,
В память о музыке, тихо уснувшей на пне, —
Я постигаю молчание старого кресла,
Чтоб эта музыка снова звучала во мне.

Я ее помню в порывах веселого ветра,
В неблагозвучных угрозах охрипшей совы.
Как музыкальна в лесу была каждая ветка.
Сколько мелодий таилось в созвучьях листвы.

То лето никак не начнется.
То вот уже кончилось вдруг
И стало прохладнее солнце
Над грустью оранжевых вьюг.

Все птицы на юг улетели.
Осталось одно воронье —
При перьях, при гаме,
При деле:
Найти на морозы жилье.