Евгений Клюев - Музыка на Титанике (сборник)

А вот это мне на потом:
мне потом идти по пятам
за одним проулком пустым,
где твой след сто лет как простыл.
И вот это мне на потом:
рыбка на крючке золотом,
птичка в серебристой сети
всех твоих пойми и прости,
пара-тройка общих друзей,
два билета в местный музей,
да сухая брешь под зонтом —
на потом, дружок, на потом.
А вот эта дура-строка,
всё ещё живая пока,
и почти пустой парафраз —
на сейчас, дружок, на сейчас.

Такая зелёная штука
из нашего грустного века… —
стучащая, если нажать.
Потеряна у автомата
и в землю прохожими вмята
(потом распрямилась опять).
Она мне сказала: «Послушай,
я тут потерялась на случай
найтись… вот такие дела».
Была в ней внезапная милость,
когда она вдруг распрямилась
и прядку со лба отвела.
И я всё крутил эту штуку,
хотя ни единому звуку
не верил, а сам – ни гу-гу,
хотя понимал уже, в общем,
что как мы ни злимся, ни ропщем,
но я без неё не смогу.
И я всё крутил эту штуку —
несильно поранивши руку —
и делалось мне всё ясней,
что это, должно быть, навеки,
что все мы бродяги, калеки…
и было мне зйлено с ней!

Новенькая втулка, ценность без упрёка —
никакого толка, никакого прока,
никакого смысла…
Надо было б смазать, если б было масло.
Кузнеца Гефеста золотая прихоть —
надо было б спрятать, если б было место
где-нибудь у сердца.
Втулку, шпильку, гильзу… – время экономить:
всё имеет пользу, всё имеет память,
всё имеет цену.
Всё однажды, после, зацветёт лозою,
изольётся мыслью, изойдёт слезою…
дайте только время.
Всё ещё вернётся из глубин колодца
на волне хорея, на хребте борея —
дайте только время где-нибудь у сердца.

Должно быть (должно быть!), от киндер-сюрприза:
одна половинка – которая снизу,
одна полусфера…
разъяли и бросили, стало быть, дети.
Что было в ней – я не скажу, хоть убейте:
была в ней кифара!
Не то чтоб живьём… но объём полусферы
был ясный намёк на наличье кифары
когда-нибудь прежде,
когда ещё целым был круглый цилиндр,
когда ещё эти небрежные киндер
водились тут реже.
И я на минувшей кифаре на этой
исполнил припев моей песенки спетой —
давно уже спетой.
И прежние дни у меня за спиною
шептались и шли осторожно за мною
коротенькой свитой.

Чьё-то проволочное колечко
всем на счастье… хоть и не наличка,
а немалый подарок небес!
Поглядеть – так совсем золотое
и наполненное пустотою
с бриллиантом внутри, хоть и без.
Ах, прощайте, мои домочадцы,
я сегодня уеду венчаться
и назад не вернусь никогда,
а когда я вернусь, я не знаю:
это знают колечко резное
да воздушных колёс обода.
Но когда я вернусь, вы прочтёте
обо мне в прошлогодней газете,
что он, дескать, уехал назад…
Вы тогда не хватились потери,
да все годы давно пролетели —
и ветра сквозь колечко сквозят.

Стеклянный шарик, каких навалом, – с отливом алым:
таких видали-перевидали в счастливом детстве,
но, как и в детстве, опять загадка: куда с ним деться,
хоть и не лишний, а никчемушный – в большом и малом!
Бывало, катишь такой вот шарик куда не знаешь
и всё гадаешь, зачем бы это, к чему бы это…
Теперь-то ясно: всему на свете цена одна лишь —
цена гаданья, цена вопроса, цена ответа.
Пусти под горку, сожми в ладони, храни в кармане:
такая круглость везде в почёте, везде сгодится,
её на свете давно, пожалуй, нет и в помине —
но только дети об этом знают, да вот… индейцы:
они увидят стеклянный шарик – и станут биться
между собою за право шарик пустить под горку,
сжимать в ладони, хранить в кармане – и плакать горько,
коль не достался… а так хотелось, такая ценность!
Они насильно тебе подарят перевитое
копьё и перья, колчан и стрелы с весёлым гулом —
за это право владеть священною пустотою:
пространством полым, прозрачным целым с отливом алым.

Что-то вроде чего-то вроде —
милость некая Христа ради:
то ль булавочка, то ль заколочка…
Так бывает: подкинет улочка —
и не знаешь, куда девать!
Бросить жалко: и так уж брошена —
лучше как-нибудь по-хорошему:
взять почистить, окантовать…
Пусть висит, на стене блистая —
милость Божия золотая
от беспечной прохожей девочки,
разбросавшей свои обновочки —
что куда, кому Бог пошлёт:
где коробочка, где улыбочка… —
вертихвостка, стрекозка, бабочка,
угодившая в переплёт!
Её больше на свете нету —
она жизнь свою как минуту
прожила – и ищи-свищи-с:
по булавочкам, по заколочкам…
по заброшенным тёмным улочкам —
по уличкам её вещиц!